Инспекция. Число Ревекки. Оксана Кириллова

осмотре заключенного перед наказанием палками, розгами и… другими приспособлениями. – Я кивнул на веревку, перекинутую через балку: – Врач хотя бы одного из них осматривал?

      Роттенфюрер удивленно уставился на меня.

      – Существует подобное предписание? – Он задумчиво потер подбородок. – Хм… забавно. Нет, ничего подобного тут не практикуется. Такой поток… А для чего, собственно, это нужно? – Судя по всему, он никак не мог поверить в существование этого правила.

      – Таков порядок, – коротко ответил я.

      Мы вернулись на улицу, и я с наслаждением вдохнул свежий воздух. Взгляд мой уперся в соседний, десятый блок.

      – Там то же самое или это обычный жилой барак?

      Мой сопровождающий покачал головой.

      – Раньше был жилой мужской, потом женщин пару месяцев размещали, а сейчас оборудовали как медицинский. По распоряжению сверху завезли самое лучшее оборудование: там и операционный зал, и исследовательский отдел с опытными лабораториями. Говорят, даже рентгеновский аппарат поставили. Я особо не вникал. Насколько мне известно, там сейчас проводят важные исследования по стерилизации.

      Он посмотрел на часы.

      – Нам пора возвращаться. Думаю, комендант уже ждет вас.

      Я разглядывал фотокарточки, стоявшие на элегантном лакированном бюро. На них Рудольф Хёсс, комендант Аушвица, представал в лучшие моменты своей жизни: за столом с министром пропаганды, на приеме рядом с рейхсфюрером, на торжественном митинге позади самого фюрера. Одна из фотографий была сделана в той самой комнате, в которой я сейчас находился: в кресле сидел рейхсфюрер, на коленях у него расположились младшие дети Хёсса, остальные вместе с родителями стояли рядом и с одинаковой улыбкой смотрели в объектив. Стоило признать, скромный блокфюрер из Дахау знатно взлетел ввысь.

      Услышав позади шаги, я обернулся.

      – Прошу прощения, что заставил вас ждать, дело в том, что в лагере…

      Он остановился и внимательно всмотрелся в меня. Я широко улыбнулся.

      – Фон Тилл? Фон Тилл! Волчара Дахау! Вот уж не думал, что доведется…

      Мы крепко пожали друг другу руки.

      – Оберштурмбаннфюрер, комендант, – произнес я, оглядывая его, – потрясающая карьера, прими мои поздравления.

      Он кивнул на мои погоны и петлицы.

      – Да и ты не сидел на месте. По такому случаю нужно выпить!

      Он распорядился, чтобы к кофе подали коньяк и шоколад. Я продолжал разглядывать его домашний кабинет.

      – Отличный дом, Рудольф, здесь приятно находиться.

      – Это все заслуга Хедди, – довольно проговорил он. – Тебе уже показали лагерь?

      Я кивнул. Он молча воззрился на меня, ожидая, что я скажу. Я усмехнулся:

      – Хочешь знать, что будет в моем отчете?

      – Брось, фон Тилл…

      – Твое хозяйство в идеальном порядке, – заверил я. – Есть моменты, но при той нагрузке, что вы взяли на себя…

      Лицо