Мой драгоценный мужчина. Ольга Шерстобитова

Крис, вообще, словно не заметил, как мы выглядим, а я настолько устала, что это чувство победило смущение.

      От мыслей о моем капитане сердце понеслось вскачь. Я не видела его всего ничего, а уже успела соскучиться.

      – Все равно круто, сестренка! – не утерпел Артус, отвлекая меня, и я вернулась к начавшемуся разговору.

      – Гектор, Артус, а к вам те же однокурсники относятся нормально? – осторожно задала я мучающий меня вопрос.

      Ведь одаренных боятся, а их родственников зачастую сторонятся.

      – Или вы им не рассказывали обо мне?

      – Мы не скрываем правды о своей семье, – отрезал Гектор. – Кто не хочет принять, что наша сестра – одаренная, это их проблемы.

      Я подавила вздох, начиная догадываться, что те несколько драк, о которых вскользь упоминали родители, были не просто так. Меня активно защищали кулаками, безжалостно разбивая всем недовольным носы.

      – Доказывать, что они дураки, мы, конечно, не собираемся, – спокойно заявил Артус, – но и относиться к тебе с неуважением, никому не позволим.

      Брат вздернул нос и прикусил губу, давая понять, что ни за что не отступится.

      – Смотрю, ни одна я повзрослела, – потрепав их по очереди по макушке, улыбнулась в ответ. – А как тут, в Факарте, отнеслись к родителям и всем остальным родным?

      – Нормально, в принципе. Тебя же тут с детства знают, Миранда, – пожал плечами Гектор. – Да и отец, и наши дяди очень быстро объяснили всем, что монстром тебя считать не позволят.

      Тут я, признаться, запаниковала. Что они там натворили?

      – Как ты переманила на себя пожар и спасла и отца, и заповедник, вообще легенды теперь сложили.

      – Чего? – поразилась я.

      – Бабушка даже картину нарисовала и подарила городской галерее. Ты там невероятно красивая, вся в огне, а вокруг зеленеет лес.

      Я совсем растерялась.

      – Так что… ты теперь, Миранда, местная знаменитость! Не удивляйся, если начнут просить автографы.

      Я не удержалась и рассмеялась, так нелепо это звучало. Я давно знала, как окружающие относятся к одаренным, и не особо верила в слова братьев. Но хоть самых ретивых, пусть и нестандартным методом, отец и дяди угомонили, и то радость. Я прямо почувствовала, как внутри распрямляется невидимая пружина. Просто не переживать, как им живется все эти годы, у меня не получалось, а родные, боясь вызывать эмоциональный всплеск и спровоцировать потерю контроля над даром в те наши редкие минуты общения, никогда не касались этой темы.