Колодец и бабочка. Елена Михалкова

ты ж понимаешь: лежит он тут с ночи, а нам позвонили в десять утра. Сумочку-то могли и прибрать. А что в ней?

      – Кот, – отчетливо сказал Илюшин и выпрямился.

      – Извиняюсь?

      – Рыжий кот, – повторил Макар. – Этот парень вчера утащил животное из ювелирного магазина. У него шерсть на одежде. Рыжая. Кот сидел в сумке.

      Эксперт, пожилой, глянцево-лысый, с глубоко запавшими глазами, подошел ближе, прислушиваясь к разговору.

      – Догадываюсь, что выглядеть я сейчас буду максимально глупо, – не лукавя, добавил Сергей, – но вообще мы ищем как раз этого самого кота. Сотрудники магазина его любят без памяти.

      Следователь усмехнулся. «Докатились», – читалось на его лице.

      – А чего, я вполне разделяю, – вдруг подал голос эксперт. – Дочка кошку взяла из приюта два года назад. До чего славная! Все к ней прикипели: и я, и жена. Если бы кто ее украл, я б своими руками шею свернул говнюку. Главное, посмотреть-то особо не на что. Но характер – золото! Прямо как у меня, хе-хе…

      – Вань, на минуточку, – позвал следователь.

      К нему подошел высокий молодой оперативник.

      – Объясни товарищам диспозицию по нашему жмуру.

      – А, ну диспозиция простая. – Тот потер красные от усталости глаза. – Значит, его притащили оттуда… – Он показал в сторону шоссе, шум которого доносился сквозь толщу деревьев. – Там ветки сломаны, кое-где его прямо по земле волокли, следы остались. Есть внятные отпечатки обуви, навскидку – сороковой и сорок второй размер. Похоже, что поучаствовали двое. Ну, логично: одному нести тяжело. Что еще… Николай Иванович, время смерти-то какое ставите? – Он обернулся к эксперту.

      Тот пощипал верхнюю губу:

      – Думаю, его убили вчера в промежутке с трех до семи вечера, точнее пока сказать не могу. Но тело находилось не здесь. В лес его привезли часов десять назад. Сколько это получается? Часа два-три ночи… Заморозков не было, температура сильно не падала, так что тут я отвечаю довольно уверенно. Вот с орудием убийства мне пока неясно. В сечении это квадрат, примерно сантиметр на сантиметр. Удар несильный, но височек-то у нас – место тонкое, уязвимое. Товарищу хватило.

      – Молоток какой-то миниатюрный? – предположил Сергей.

      – Пока не знаю.

      Следователь встрепенулся:

      – Жмур-то у нас проходит как опознанный!

      – И молчишь! – укоризненно сказал Бабкин.

      – Радуйся, что вообще вспомнил.

      Паспорт лежал у убитого во внутреннем кармане куртки. А кроме паспорта – документы на белую «тойоту». Илья Сергеевич Габричевский, двадцать шесть лет, прописан в Москве.

      – А может, ему твой ювелир и проломил голову? – задумчиво сказал следователь и повернулся к эксперту: – Слышь, Николай Иваныч? Ты нам случайно дело раскрыл!

      – Премию мне за это, – отозвался эксперт. – Когда ж я успел, такой резвый?

      – Ты же сам сказал, что убил бы вора, если бы твою кошку украли. Ну вот!

      – Только убили Габричевского вчера, а ювелир выплясывал перед нами, чтобы мы согласились взяться за дело, сегодня, –