Ведьмы, карта, карабин. Павел Корнев

демонстрируя пакет с двумя стреляными гильзами двенадцатого калибра. – Разрешение оформлено, огнестрельных ранений у покойника не зафиксировано.

      – Хмелев, ты в кого-нибудь попал? – уточнил Григорий.

      – Нет.

      – Карабин оставляйте, – распорядился тогда контрразведчик.

      – А с этим что? – указал я на мертвеца.

      – Позже заберут в морг на опознание, – пожал плечами следователь.

      – Особые приметы есть? – уточнил Кузьминок.

      – Нет. Возможно, что-то под одеждой обнаружится. Карманы пустые, одежду явно специально для дела приготовили.

      – Хорошо, – кивнул Григорий, – возбуждайтесь по попытке похищения, по убийству готовьте отказ. Приеду, подпишу. Да, тут стрельба недалеко была, заберете ее у Могилевского и объедините в одно производство.

      – Есть основания?

      – Есть.

      Следователи погрузились в «газель» и уехали; перед баром остались стоять «хантер» и УАЗ группы быстрого реагирования.

      Я запер дверь и спросил, заранее зная ответ:

      – Что за перестрелка?

      – Сосед твой фургон перехватил. Сел на хвост, когда он от бара отъезжал, и нагнал неподалеку. – Кузьминок подошел к стойке и взял чудом не сброшенный на пол бутерброд.

      – Может, чай? – предложил я.

      – Да, давай.

      Я поднял с пола чайник, перешагнул через покойника и ушел на кухню. Набрал воды, поставил его на плиту, потом быстро нарезал булку белого хлеба и кольцо кровяной колбасы и вернулся в бар.

      – Угощайтесь.

      – Ты этого кадра точно раньше не видел? – указал Григорий на покойника.

      – Нет.

      – Не встречал в «Западном полюсе», к примеру?

      – Не поручусь, – воздержался я от однозначного ответа, собрал разлетевшиеся по полу хлеб и колбасу и выбросил их мусорное ведро. Сходил за чайником, наполнил две кружки, пожал плечами. – Всего персонала в лицо не знаю.

      – Владимир Михайлович уверил меня, что не причастен к этому прискорбному инциденту.

      – Было бы странно, возьмись он утверждать обратное, – буркнул я, откусил бутерброд и отпил чаю.

      Кузьминок последовал моему примеру, потом сказал:

      – Я ему верю.

      – А мне, значит, нет?

      – От разрыва контракта потерял ты, а не «Западный полюс». Нет никаких причин оказывать на тебя давление.

      – Нормальное такое давление, – хмыкнул я, допил чай и вынес из подсобки ведро с лентяйкой. Кровь смывать лучше прежде, чем она намертво в доски пола въесться успеет.

      – Правда, на фургоне и в самом деле была надпись «Западный полюс», – вздохнул Григорий, взяв с тарелки новый бутерброд, – тебе не показалось.

      – Угнали?

      – Гордеев говорит, ватман приклеили.

      Я наполнил ведро водой, сунул в него зацепленную на лентяйку тряпку и предложил:

      – Если фургон перехватили, не хотите на место