Темная сторона медали. Сергей Мусаниф

я и полез в карман. Если дать ему выпить, он никогда не уйдет, а если дать ему денег, то сразу же свалит в магазин.

      – Спасибо. – Полтинник сразу же исчез в пустой кобуре. – Ты меня фактически спас.

      – Ага. – Согласно кивнул я в ответ.

      – Я отдам, не сомневайся.

      Я и не сомневался. Вася, сколь бы пьяным ни был, всегда помнил, сколько и у кого брал, и исправно возвращал долги. Это всех настолько удивляло, что одалживали Васе охотно. Наверное, ждали, когда его память наконец-то даст осечку.

      – Ладно, – сказал я. – Бывай, Вася.

      – Не, – сказал он, – постой. Чего-то я еще хотел.

      – Да ну?

      – Точно, хотел. Только забыл.

      – Так заходи, когда вспомнишь, – сказал я и попытался закрыть калитку, но в щель тут же вклинилась Васина нога в неуставной кроссовке.

      – Убери ногу, – сказал я, опасаясь, как бы Палыч не счел эту выходку за угрозу и не отчекрыжил бы Васе вышеупомянутую нижнюю конечность. Или еще чего-нибудь не менее ценное.

      – Я вспомнил, – сказал Вася. – Мне звонили.

      – Очень рад.

      – Из Москвы, – сказал он, как будто мы находились не в двадцати километрах от города, а где-нибудь на Чукотке.

      – Рад вдвойне.

      – Из убойного отдела, – сказал Вася. – У них есть к тебе вопросы. Кого ты убил?

      – Это их вопрос или лично ты интересуешься?

      – Это лично я, – сказал Вася. – Меня просили узнать, нет ли тебя на даче. А я шел мимо, смотрю, тачка твоя стоит. Вот и узнал.

      – Топай, звони в свой отдел, – сказал я.

      – И потопаю, – сказал Вася. – И позвоню. Только это не мой отдел, а убойный. Костик, ты что, пьяный?

      – Нет.

      – А чего тогда тупишь?

      – Я не туплю.

      – Тупишь. Кого ты грохнул?

      – Никого.

      – Опять тупишь. Если ты никого не грохнул, с какой радости убойный тебя ищет?

      – Тебе чего от меня надо, Вася? Ты меня арестовывать пришел?

      – Не, – сказал Вася. – Ты опять тупишь. Я пришел узнать, здесь ли ты.

      – Узнал?

      – Узнал.

      – Так и вали отсюда.

      – Грубо, – сказал Вася.

      – Разве это грубо? – спросил я. – Вот сейчас будет грубо. Пошел к черту.

      Я толкнул его в грудь, и, видимо, это спасло нас обоих.

      Я почувствовал жжение в правой руке в том месте, где ее охватывал Браслет, что-то сиреневое пронеслось рядом с моей головой и прожгло дыру в калитке. Если бы я не дернулся, такая дыра могла бы быть в моем черепе. Впрочем, если судить по ее размерам, черепа бы у меня просто не было вообще.

      Палыч крутанулся на крыльце, и топор тяжелой хищной птицей покинул его руку и отправился в полет. Он легко пробил трухлявые доски забора и исчез на улице. Судя по хрусту и последовавшему вскрику, он во что-то попал.

      Второй сгусток энергии должен был проделать дыру в моей груди, но к тому моменту, как он достиг места, где я стоял, я уже лежал в высоких сорняках и соображал, что делать дальше.

      И тут мне на спину бросился Вася.

      Ни разу в моей жизни я не