Ночница. Коллекция ужасов. Антон Мамон

все, что вы перечислили, – закономерный итог качественно проделанной работы. Это лишь следствие, но не сама цель… – с досадой в голосе произнес оператор. – Что побуждает вас бросить жизнь на алтарь искусства?!

      – Я… ну… в целом… – Растеряв ораторские навыки, гостья потупила взор. – Мне кажется, кино – это один из способов осчастливить человека… людей! Всех тех, кто измучен рутиной будних дней, так ведь?

      – Чушь несусветная, – отрезал неизвестный. – Настоящее искусство – не погремушка, которой трясут перед лицом рыдающего младенца. Оно может и должно приносить целый спектр эмоций! Но порой задача киноленты – уничтожить зрителя! Смешать его с грязью и похоронить в тягостных мыслях!

      – Но мне всегда казалось… – едва не плача, начала девушка.

      – У вас совсем молодая душа. Она стремится блистать на экранах, но какой от нее прок более зрелым душам? Чему они могут научиться? Как вы, красавица, собираетесь изменить жизнь человечества к лучшему?

      – Я… я… я… – не сдерживая слезы, запиналась актриса.

      – Мой вам совет: уничтожьте гордыню в сердце, прежде чем она уничтожит вас. А еще – забудьте хоть ненадолго букву Я. На этом все, мы закончили!

      Полные ужаса глаза девчонки стали последним кадром, за которым последовали очередное шипение и смена картинки. Новым героем записи стал юноша. Тот самый парнишка, фигуру которого Макар видел в зеркале. Напряженно улыбаясь, он смотрел в камеру, вернее, на человека, что ею управлял.

      – Итак, вы сказали, что вас зовут Клим?

      – Все верно! – покивал мальчишка.

      – Необычное имя! Что за кровь течет в ваших венах?

      – Я бы мог придумать красивую легенду, но не хочу лукавить. Я русский. Просто отец у меня большой выдумщик. Впрочем, спасибо ему, в нашей профессии запоминающееся имя – уже половина успеха.

      – Раз уж вы заговорили об успехе, расскажите, что он для вас значит? Мечтаете ли вы прославиться? – с неподдельным интересом вопросил мужчина за камерой.

      – Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом! – всплеснул руками Клим. – Но если этого не случится, я не умру от досады. У меня в жизни другие приоритеты.

      – Поделитесь! Что для вас главное?

      – Мне бы хотелось посвятить свою жизнь творчеству, актерскому искусству, в частности. Было бы здорово развиваться в этом направлении и оттачивать мастерство. А уж сиять на больших экранах или выступать в провинциальных театрах – не столь важно!

      – Хм, интересная позиция! А если я скажу, что вам придется умереть в кадре, чтобы зритель хоть ненадолго ожил, пробудился от многолетнего забвения? – Камера чуть дернулась, и картинку наводнили помехи.

      – Я отмечу, что всецело к этому готов!

      Не утрудив себя ответом, оператор медленно вошел в кадр. Кровь в жилах у Макара сделалась холодной. Он узнал в мужчине Тодоровича. Разумеется, он догадывался, что за созданием ролика стоит режиссер, но в том, как выглядел кинодел, было что-то отталкивающее, неправильное! Обойдя юношу