Эльфийский бык – 2. Карина Демина

вот второй он узнал. И нож сам лег в руку.

      – Ни рожи, ни кожи, а все одно глянулась ты мне… и чего, спрашивается, морду воротишь?

      Говоривший был рядом.

      Здоровый.

      Он не был выше Весняны, но все одно как-то нависал над ней. И стоял неудобно. Нет, снять его Леший снимет, но что потом с телом делать?

      Оставлять?

      Не вариант. А незаметно… через стену…

      – Тебя не учили, что бабе надо ласковою быть… ласковая баба, она свое с любого мужика поимеет.

      Главное, чтоб эта малохольная не испугалась. А то крик еще поднимет…

      Леший подобрался.

      – Твердин! – рев откуда-то со стороны заставил мужика обернуться. И Леший выдохнул. Не то, чтобы совесть мучила… совесть у него давно подобной ерундой не мается. Но вот реально с трупаком пришлось бы морочиться. – Чтоб тебя, где ты там…

      – Сейчас! – заорал мужик в ответ. – Иду… а ты… ты подумай. Я ж пока по-хорошему… я ж не последний человек, чай… и словечко за тебя сказать могу. А то и вовсе попрошу себе, и будешь жить, горя не знаючи…

      И ушел.

      Вовремя.

      А то возня возней, но Леший почти уже решил, что не так оно и муторно. Что иные люди в покойном виде ему куда как более симпатичны.

      Весняну он окликать не стал. Но та сама повернулась и спросила тихо-тихо:

      – И зачем пришёл?

      – За тобой, – Леший даже не удивился, что увидела. Нож вот убрал.

      – Не тронь здесь никого. Только хуже будет, – сказала она, накидывая на плечи капюшон. Дождевик был старенький, неприглядный, как вся-то её одежда. – Иди… за воротами жди. Сейчас все пойдут. И я с ними.

      Спорить Леший не стал.

      За ворота выбрался. Видать, и вправду время было народ отпускать, если даже шлагбаум подняли. А охрана из КПП не выглянула.

      Дождь же.

      И гремит вон, перекатывается в облаках.

      Леший отошел к опушке, откуда и наблюдал за тем, как выходят из ворот люди. Сейчас они казались на диво одинаковыми. Размытые темные фигуры, что смешивались в одно черное пятно. Оно же и втянулось внутрь старенького автобусика, который выбрался за ворота последним.

      Впрочем, уехали не все.

      Весняна, шагнув навстречу, скинула капюшон и руки выставила, собирая дождь в ладони. Им же и умылась, и вдохнула глубоко-глубоко.

      – Зачем пришёл? – спросила она.

      – Проводить.

      – Сама дорогу найду.

      – Мало ли. Ночь… лес…

      Сказал и понял, что глупо звучит. Этот лес ей родной, в нём скорее сам Леший заблудится. Но смеяться она не стала. Кивнула только:

      – Спасибо.

      – Да… не за что. Данька не приходила.

      – Значит, не смогла, – Весняна, кажется, нисколько не встревожилась.

      – А корова?

      – Сейчас подою. Будешь молоко?

      – Я-то буду, но, может, вам оно нужнее?

      – Мы столько не выпьем, – Весняна стянула дождевик.

      – Не простудишься? – Леший нахмурился. Летние дожди коварны. Только кажутся ласковыми. А одежда намокнет, прилипнет к