Экспериментальный фильм. Джемма Файлс

лишь одно: несмотря на убойное впечатление, которое эти фильмы производят на нас, они не понравились своему создателю. Наверное, не отвечали тем целям, которые он перед собой ставил.

      – Человек, который это создал, находился в процессе творческого поиска, который не собирался прекращать. Думаю, здесь ты со мной согласишься.

      – О, разумеется. Но сама знаешь, в разные периоды жизни люди ведут себя по-разному. Иногда они выходят из зоны комфорта, чтобы немного поиграть с острыми ощущениями. Потом им это надоедает, они возвращаются обратно и начинают все сначала. Автор этих фильмов, возможно, профессиональный художник – задники и занавес явно расписаны вручную и анимация выполнена в том же стиле. Но, несомненно, он не был известен, иначе я бы слышал о нем хоть что-нибудь. Скорее всего, талантливый любитель.

      – И у тебя нет никаких предположений относительно того, кто это мог быть?

      – Я уже сказал, Вроб утверждает, что фильмы из Адской ямы во многом похожи на те, что я купил в музее Кварри Аржент. Я склонен с ним согласиться. Но даже если в архивах музея существовали документы, проливающие свет на то, кто подарил эти фильмы, они безвозвратно утрачены. Как сообщила заведующая архивом, он пережил пожар и два наводнения, уничтожившие добрую половину документов.

      – Скверно, – вздохнула я и потянулась к сумке. – Кстати, я тоже хочу тебе кое-что показать.

      На губах Маттеуса мелькнула ироническая улыбка.

      – И как я сразу не догадался, что ты явилась сюда вовсе не для того, чтобы просто повидаться со мной? – спросил он в воздух.

      Я вытащила из сумки потрепанную книжку «Найди свой голос», заложенную там, где начиналась «Госпожа Полудня». Маттеус погрузился в чтение. Я молча ждала.

      – Очень любопытно, – произнес он наконец, поднимая на меня глаза. – Вы с Вробом явно мыслите в одном направлении.

      – Каком именно?

      Он извлек из ящика стола наполовину исписанный блокнот, потертая кожаная обложка которого была оклеена вырезками из газет и журналов, какими-то странными словами и фразами, вклинившимися между чудовищами в стиле Кроненберга, составленными из фотографий животных и птиц. Почерк Вроба, густо покрывавший страницы, действительно был ужасен. Маттеус, пролистав блокнот, продемонстрировал мне страницу, на которой Вроб, судя по всему, составил список потенциальных авторов загадочных фильмов, обнаруженных в дупле. Прищурившись, я разобрала в середине списка несколько раз подчеркнутое имя: М (Неразборчиво) А. М. Уитк[и]н[к].

      – Вроб как-то сообщил мне, что страдает синдромом неконтролируемого гипографического порноцентризма, – усмехнулся Маттеус, заметив, как я пялюсь на фамилию. – Когда он пишет от руки, это сразу видно. Думаю, он перепрограммировал проверку орфографии в своей электронной почте, что может быть… небезопасно для работы.

      – Боже, как же это тупо.

      – Во всех смыслах, – буркнул Маттеус, по-прежнему листавший «Найди свой голос». – Хотя кандидатура