Камешки цвета «графит». Оксана Александровна Ливанова

мных волн, которые грозились при определённых усилиях, «слопать» моё маленькое тельце, если я опрометчиво вдруг решу подвинуться чуть ближе к этому бурному потоку вод, которые, ни на секунду не прекращали биться об волнорезы. Нет, страшно не было, просто было очень грустно.

      Шёл 1986 год. Моя родная бабуля, после развода с не менее родным мною дедулей, кардинально поменяла свою жизнь, и уехала из своего родного города, в котором прожила всю свою жизнь к своей родной сестре, в Эстонию. Устроившись дворником в Старый город (Таллинн), она ни на секунду не забывала про моё существование и постоянно звала к себе в гости. А точнее – хотела, чтобы я переехала туда, не смотря на постоянный конфликт с моими родителями, которые были категорически против. Я же в свою очередь, совершенно не понимала, в чём собственно проблема, и так сказать «подливала масла в огонь» своим постоянным не здоровьем. То у меня почки начинали отказывать, то гайморит постоянно приходилось лечить, то желудок давал сбой, а то суставы рук и ног начинали плохо себя вести. Мама, с папой изрядно помотавшись со мной по больницам, решились всё – таки немного передохнуть и отправить меня (пока) на летние каникулы к бабушке в Эстонию. Я совершенно не сопротивлялась, и охотно собрав чемодан, села в самолёт. На тот момент мне исполнилось десять лет.

      По прилёту, расцеловав меня в обе щёки, бабуля, схватив меня за руку, потащила мой организм на встречу дождливой и тоскливой погоде в городе, где мне предстояло прожить долгих пять лет. Но об этом я ещё ничего не знала, и считала моё путешествие – приключением.

      Надо отдать должное этой маленькой стране, а особенно Старому Таллинну. Волшебный «пятачок» холодных сказок, так манивший к себе страницами об истории Нильса и его мудрого гуся Мартина, таил в себе огромное количество тайн, которых никто и никогда не разгадает.

      Я перескакивала с ноги на ногу и вертелась у бабули под ногами, задавая тысячу вопросов про всё, что попадалось на пути. Но больше всего, мне хотелось узнать про круглые, гладкие и безумно красивые камешки, которые служили людям дорогой. В своём городе, я видела лишь грязный асфальт, который во многих местах давал трещины и ямы. Здесь же, всё было выложено так идеально, что мне сразу показалось это волшебством.

      – Бабушка, как называется этот чудесный цвет камушков? – спросила я, заглядываясь на очередную мостовую, которую мы в тот момент проходили.

      – Камешки цвета «графит» – улыбаясь, отвечала она мне.

      – А их здесь много? – снова лезла я к ней с расспросами.

      – Бесчисленное множество – отвечала она мне и любовно гладила меня по голове. Я верила ей и очень хотела пересчитать их все до единого, чтобы запомнить каждый. Это было моё увлечение, которое очень скоро переросло в фобию.

      Если вспоминать тот отрезок времени, когда я впервые вошла в старинную северную сказку под названием город Старый Таллинн, то, пожалуй, можно сказать только одно. Моё сердце было переполнено любовью к этому волшебному месту с самого первого вздоха солёного воздуха. Бабушка напоминала мне рысь в полёте, когда в очередной раз прятала меня в свой дождевик, пытаясь хоть как – то спасти своё «отвоёванное» честной борьбой с моими родителями чадо от бесконечного, серого дождя, который нещадно полоскал нас со всех сторон.

      – Леночка, потерпи, солнце моё! – кричала она мне, пытаясь справиться с порывами ветра.

      – Я терплю, бабушка, не беспокойся. Просто странно, сейчас же июнь. Почему так холодно и дождь? – спрашивала тогда её я, пытаясь не паниковать и не бояться шума волн, которые по-прежнему были слышны за нашими спинами очень сильно.

      – Северная страна, Эстония. Может быть солнечно полдня, а через две минуты, когда ты этого ну никак не ждёшь, на тебя обрушивается поток воды на голову, – отвечала она, – поэтому все жители этих городков, никогда не расстаются с зонтиками. Они здесь повсюду. Можно одолжить его в кафе, в аптеке, в магазине или в театре. Жители постоянно про них забывают, и вспоминают только тогда, когда голова уже насквозь мокрая. Но обижаться на это чудо не стоит. Здесь быстро привыкаешь к такой погоде, хоть иногда очень хочется погреться.

      Я задавала ещё множество вопросов, а она давала тысячу ответов. Мы бежали, шли, или просто стояли, потому, что я не в силах была оторвать взгляда, от какой – нибудь интересной витрины в магазине. Бабушка в этот день была очень весёлая, и бесконечно смеялась, смотря как я, советская пионерка, широко раскрываю рот, когда она мне покупает сахарную вату на деревянной палочке, или даёт маковый, огромный бублик, который мы купили в магазине, на котором сверху, прямо перед дверью, висел огромный, чёрный, кованый крендель. Он обозначал, что это магазин выпечки.

      В этом бесконечно длинном дне, который как по «волшебству» открывал мне все самое интересное и красивое в этом городе, я поняла одно. Это мой дом, и обратно, я не поеду. Невозможно было сравнить то место, где я прожила десять лет, с тем, что я на тот момент видела перед собой. И то что я была влюблена в этот город всеми фибрами своей души, не оставляло никаких сомнений, что я ему тоже понравилась.

      Когда бабушка и я подошли к старинному зданию, который напоминал маленькую башню, и вошли в дверь