Кто написал «Тихий Дон»? Хроника литературного расследования. Лев Колодный

епархиальном училище, поэтому, когда Михаил Александрович уходил по утрам на службу, а я оставалась одна, привыкать к одиночеству не приходилось.

      Вскоре после нашего приезда в Москву умер Владимир Ильич Ленин. От нашего дома в Георгиевском переулке было недалеко до Колонного зала Дома союзов. Мы ходили туда. Запомнилось, что на притихших улицах по радио играла траурная музыка. До этого радио мы не видели.

      – Как вы проводили время в Москве, куда ходили, с кем встречались?

      – Помню, что, когда привез меня Михаил Александрович в Москву, то решил первым делом показать Большой театр – жили мы по соседству с этим театром, в нескольких минутах ходьбы, и соседом у нас был артист Большого театра Гремиславский; фамилию я его хорошо запомнила, потому что она напоминает мою, казачью, – Громославская.

      Пошли мы в театр на представление оперы, если память не изменяет, «Борис Годунов». Для меня, приехавшей из станицы, это было потрясение. Не только потому, что увидела такой красивый театр. Мне было страшно неловко за свой наряд. Платье темное, не театральное. Да и Михаилу Александровичу тоже не в чем было тогда ходить по театрам, если брюки шили ему из материнской юбки, зимнюю шапку носил мою. Была я рада, что попала в Большой театр, но не знала, куда себя девать от стыда – казалось, все на нас смотрят, а были среди зрителей, по моим понятиям, великолепно одетые люди. Ведь жила я до приезда в Москву в деревне.

      «Зачем ты меня сюда привел?» – набросилась я на него.

      Друзей у нас тогда было мало, помню Василия Кудашева, он жил неподалеку от нас.

      (Забегая вперед, скажу, что в театр мы редко ходили, в Москве всей семьей любил нас водить Михаил Александрович в цирк. Там однажды происшествие случилось. Он поднял в толпе сына на руки, а когда поставил на пол – карман опустел. К счастью, партбилет был в другом кармане. И в кино редко бывали. В гости приходил к нам известный артист Орлов, Крупины, муж и жена, участники гражданской войны; наши друзья.)

      Мы собирались постоянно жить в Москве, но комната в Георгиевском переулке нас не устраивала, с жильем было трудно, мы уехали из Москвы на лето на Дон, к родителям. Михаил Александрович приезжал затем в Москву один. Старшая дочь наша, Светлана, родилась в феврале 1926 года. Мы с ней приезжали позднее в Москву, жили всей семьей на Клязьме, снимали квартиру, но, насколько помню, жили под Москвой недолго.

      Мы не сразу решились покинуть Москву. Но служить и работать над книгой оказалось невозможно.

      Хотя за то, чтобы занять комнату в Георгиевском переулке, пришлось Михаилу Александровичу судиться, далась она ему нелегко, все же делать нам было нечего, и мы эту комнату покинули навсегда. Уехали и больше в Георгиевский переулок не возвращались.

      – Мария Петровна, бывший редактор журнала Николай Тришин в мемуарах рассказывает, что побывал у вас в комнате «за тесовой перегородкой», где якобы по соседству жили сапожники.

      – Нет, мы вдвоем не жили в комнате за «тесовой перегородкой», может быть, приезжая в Москву, Михаил Александрович один селился рядом с сапожниками