Клуб трех демонов. Жезл Мерлина. Протек Тор

и орнамента.

      Маг взял перстень и примерил его на руку – он идеально сел на указательный палец правой руки.

      – Вот теперь можно продолжить спасение демонов без каких-либо обременений. – И еще раз взглянув на кольцо, добавил: – Потом расскажете, как им пользоваться.

      И только он успел завершить предложение, как воздух в комнате вновь начал менять свои свойства, как будто готовился стать из воздуха чем-то другим.

      – Не квартира, а проходной двор, – подумал Маг, собирая силы и подавляя волнение. Встреча, которая ему предстояла, не обещала ничего хорошего. Но он был предупрежден, а значит, не то что бы вооружен, но, по крайней мере, не безоружен.

      В нарастающем гуле, предвещавшем трансформацию реальности, Маг услышал голос Фоеля:

      – Во что бы то ни стало, не ври ему! Он ВИДИТ правду.

      «Видит правду, – крутилось в голове у Мага, – ох, веселые времена наступили».

      Затем посмотрел на неподвижное тело клиентки и повеселел – лучше с демонами и весельем, чем тратить свое время на убеждение непонятно кого непонятно в чем.

      Тем временем колебания воздуха застыли, но в комнате так никто и не появился. Возникло лишь ощущение присутствия, на которое откликнулся Маг. Он мысленно подался к нему, и в этот момент прозвучал гулкий голос:

      – Я могу проявиться?

      – Ты уже здесь! – резко ответил Маг.

      – Формально здесь только мое внимание. Могу я проявиться?

      – Кто ты и что тебе нужно?

      Возникла пауза. Воздух «думал».

      «Сегодня никто не хочет общаться со мной воочию, – подумал про себя Маг, ожидая развития ситуации, – демоны общаются из пустоты, этот тоже не спешит появляться. Даже клиентка предпочла беспамятство общению». Но вслух добавил:

      – Проявляйся! Но учти, я тебе не звал!

      Воздух начал обретать определенность, как будто невидимый художник аккуратными штрихами наносил на холст очертания будущего творения. Набросок, который быстро трансформировался в готовую картину, принадлежал высокой худой фигуре, буквально сотканной их всех видов серебряно-серых оттенков. Он был реален настолько же, насколько и нереален. Он как бы одновременно появлялся и исчезал, сохраняя эффект присутствия. Казалось, невидимый художник еще не решил, стоит ли сохранить этот образ или что-то в нем исправить.

      Но не это было удивительно. В облике этой фигуры было нечто двойственное. Нечто, что пугало и завораживало одновременно. Как будто перед тобой стоял ангел, источающий благодать, и демон, пугающий своим страшным могуществом. И лицо, лик, облик – прекрасного юноши, переходящий в злобного козлоподобного существа. Какофония образов, в которой сознание отказывалось работать рационально.

      – Прости, – твердо сказал Маг, – ты можешь зафиксировать какой-то один образ? Меня сейчас вывернет от такой неземной красоты.

      – К какому облику ты привык? – гулко спросила фигура, замедлив движение образов.

      – Человек, – ответил Маг, затем добавил с уверенностью, – пусть будет человек.

      Образ