На злобу дня по воле – потому. Анна Атталь-Бушуева

ать ещё, что не всё

      потеряно. Когда розы благополучия сбиваются в кучу

      самонадеянности и хотят просто глотать свои слёзы на злобу дней -

      ты выходишь из того чёрного и неизвестного будущего, которого

      нет. А может тебе уже это всё не интересно и только опыт предков

      будоражит власть последней души на Земле. Ведь мысли ещё бегают,

      а розы в руках так свежи, что их страсть медленно ложится и трогает

      твои глаза мира. Им бы как вчера сесть на отъезжающий поезд и

      забыть ещё чуть-чуть символической схожести мира идеала, но он

      также отмер в пути и томится в глубинной форме овладения своей

      жаждой жизни. Может ты страшишься и этого фривольного опыта,

      хочешь отгонять мысли в своей голове также быстро, как это делает

      твой друг, в нём и заискав минуты благополучия в жизни.

      Городская суета отождествляет потоки стремительных надежд,

      а ты переходишь которую сотню рек и всё думаешь о судьбе

      народов.. Их так много соединилось внутри твоей головы сегодня и

      лирическими переходами ситуативного времени всё ещё слышат они

      – свою заунывную песню. Всё таят и таят, как розы благополучия на

      пути к символизированию мирного будущего. Ты не был этим

      поездом, а отъезжающий не стал твоей основной деятельностью на

      злобу всему существующему миру. Только вороний глаз щекочет

      психологическое чутьё, в котором скопилось много мыслей о

      насущном города. Но в каком бы ты не жил – он прямо и скупо

      приводит желаемое к тебе на ладони символа власти. Отторгнув

      незыблемое правило не спешить на отъезжающий поезд и не стоять

      на пустой остановке между встречным ветром, в котором попутно

      слились вехи самозначительной гордости.

      Об этой гордости и будет этот психологический в ритме города,

      публицистический сборник поэзии. Направляющий твой мир на

      точку обстоятельств, куда-то вдаль и исчезающий между звёзд

      внутри непредсказуемого общества людей. Но ты их ещё не знаешь,

      а твой отъезжающий уже просчитал все ходы на пути к личному

      благополучию и держит розы в правой руке, чтобы положить на

      твою мирную могилу. Говоря тебе о слабом чутье времени и

      пожиная плоды трудов вселенского хаоса – ты притворился уже

      мёртвым. Но игра не стоила свеч и новому смыслу ты веришь с

      трудом, покорив ещё около тысячи километров зла. На том же

      отъезжающем поезде, где-то в мысленной точке невозврата к своему

      состоянию мысленного благополучия социальной совести. Её ведь

      так нелегко понять, но жить с ней ещё труднее. Пока ты дышишь,

      пока ощущаешь слово в своей гордо стоящей руке. Она направляет

      тебя к личному символу мира, она вызывает на себя смех идеалов. И

      ты выбираешь долгожданное время, а потом падаешь во тьму, в

      который поезд, в который день или век. Он сумрачно отъезжает и

      только дым от колёс виден за поворотом твоего осознаваемого

      движения цветов и стен непререкаемой точности этого цветного

      мира. В нём ты сам изобразил себя, как парящий идеал или

      собственный образ ускользающего будущего, в котором нет ещё

      надежд на эту жизнь. Но такт и символизм человеческого мышления

      всё ближе и ближе сводят тебя к этой Земле. Перенося за глухую

      даль совестливое отображение надежд на пересекающиеся линии

      страха внутри тебя самого. А ветер обдаёт движением своего тела

      твою душу и ускользает за поворотом смысловых надежд.

      Глоток из преисподней

      Не вылепить с плеча – своей игры,

      Что хочет обгонять – слепое время,

      Ей дать одну медаль и ту – взаймы

      Не страшно, к слову – выжимая рай.

      Но этот горб опять спадает – с краю

      И тяжко тянет – в гиблые места,

      Одним идти – по тротуару счастья,

      Другим – нуждаться в почести истца.

      И в этот день – не меркнущей надежды

      Я вновь бегу оглобли – в страх судьбы,

      Я их несу – от утоления быть бы

      Одной из прошлых казней – до весны.

      Весь день глоток неясного – веселья

      Играет между стен – каприза сном

      И дует ветер мужества – о том

      Превратном теле – незабвенно глядя.

      На