Царевна Лебедь. Александр Пушкин

ветхости картина.

      Ах, витязь, то была Наина!..

      Я ужаснулся и молчал,

      Глазами страшный призрак мерил,

      В сомненье всё еще не верил

      И вдруг заплакал, закричал:

      «Возможно ль! ах, Наина, ты ли!

      Наина, где твоя краса?

      Скажи, ужели небеса

      Тебя так страшно изменили?

      Скажи, давно ль, оставя свет,

      Расстался я с душой и с милой?

      Давно ли?..» – «Ровно сорок лет, –

      Был девы роковой ответ, –

      Сегодня семьдесят мне било.

      Что делать, – мне пищит она, –

      Толпою годы пролетели.

      Прошла моя, твоя весна –

      Мы оба постареть успели.

      Но, друг, послушай: не беда

      Неверной младости утрата.

      Конечно, я теперь седа,

      Немножко, может быть, горбата;

      Не то, что в старину была,

      Не так жива, не так мила;

      Зато (прибавила болтунья)

      Открою тайну: я колдунья!»

      И было в самом деле так.

      Немой, недвижный перед нею,

      Я совершенный был дурак

      Со всей премудростью моею.

      Но вот ужасно: колдовство

      Вполне свершилось по несчастью.

      Мое седое божество

      Ко мне пылало новой страстью.

      Скривив улыбкой страшный рот,

      Могильным голосом урод

      Бормочет мне любви признанье.

      Вообрази мое страданье!

      Я трепетал, потупя взор;

      Она сквозь кашель продолжала

      Тяжелый, страстный разговор:

      «Так, сердце я теперь узнала;

      Я вижу, верный друг, оно

      Для нежной страсти рождено;

      Проснулись чувства, я сгораю,

      Томлюсь желаньями любви…

      Приди в объятия мои…

      О милый, милый! умираю…»

      И между тем она, Руслан,

      Мигала томными глазами;

      И между тем за мой кафтан

      Держалась тощими руками;

      И между тем – я обмирал,

      От ужаса зажмуря очи;

      И вдруг терпеть не стало мочи;

      Я с криком вырвался, бежал.

      Она вослед: «О, недостойный!

      Ты возмутил мой век спокойный,

      Невинной девы ясны дни!

      Добился ты любви Наины,

      И презираешь – вот мужчины!

      Изменой дышат все они!

      Увы, сама себя вини;

      Он обольстил меня, несчастный!

      Я отдалась любови страстной…

      Изменник, изверг! о позор!

      Но трепещи, девичий вор!»

      Так мы расстались. С этих пор

      Живу в моем уединенье

      С разочарованной душой;

      И в мире старцу утешенье

      Природа, мудрость и покой.

      Уже зовет меня могила;

      Но чувства прежние свои

      Еще старушка не забыла

      И пламя позднее любви

      С досады в злобу превратила.

      Душою черной зло любя,

      Колдунья старая, конечно,

      Возненавидит и тебя;

      Но горе на земле не вечно».

      Наш витязь с жадностью внимал

      Рассказы старца;