Лето горячих дел. Валерий Шарапов

обвиняя его в мелких нарушениях, прежде чем предъявить главное обвинение.

      – У немца одного, пленного, на жратву выменивал, – пояснил Прыня.

      – А потом ими торговал. Или не только торговал? Ну, допустим, торговал. Оно понятно, голодное время… Но это же уголовная статья, торговля холодным оружием.

      – Я не знал, что это запрещено, – прикинулся дурачком Артюхов.

      – Да неужели! – Слепцов удивленно вздернул брови. – Тебе бы клоуном работать в цирке… Незнание закона не освобождает от ответственности. А пацанам зачем эти ножички раздавал? Вот такие…

      Следователь вынул из ящика стола финку с наборной рукояткой. Прыня молчал и только хлопал глазами.

      – Да ты не молчи, – Слепцов в очередной раз улыбнулся. – Все это неопровержимо доказано. Облегчи душу – тебе же лучше будет.

      – Они мои кое-какие поручения выполняли, ну там, в магазин сбегать, отнести подарок кому-нибудь… – признался Прыня.

      – Допустим. А не проще ли было им дать деньги на мороженое? Или ты их на постоянную работу пристроил, а на мороженое выдавал в качестве премии?

      Артюхов молчал.

      – Ладно, в признательных показаниях ты перечислишь всех пацанов, кому ножи выдал. Тут есть еще один вопросик… Охранника в сберкассе тоже ты прирезал?

      Глаза у Слепцова внезапно налились стальным блеском. Это был удар ниже пояса.

      – Это не я, это не я! – охрипшим голосом заверещал Прыня.

      – А кто, если не ты? Только на рукоятке твои пальчики отпечатаны.

      Слепцов откровенно лгал – на рукоятке ножа вообще не нашли отпечатков.

      Артюхов молчал.

      Внезапно Комов вскочил и врезал Прыне ногой в голову. Тот слетел с табуретки, а Комов надавил лежащему сапогом на лицо.

      – Колись, сука! Мы здесь не в угадайку играем.

      – Ну зачем же так резко, товарищ капитан, – следователь всплеснул руками. – Он и так все расскажет. Давай вставай, Артюхов, и рассказывай, как ты охранника заколол. Не серди товарища капитана – он очень нервный. Вставай, присаживайся и рассказывай.

      – Это правда не я! – закричал Прыня.

      – А кто? Ты ведь тоже там был, – утвердительно проговорил Слепцов.

      Артюхов молчал.

      Комов вскочил и затряс Прыню за грудки.

      – Колись! Иначе мы тебя распнем, как Иисуса, и будем яйца отрезать, а будешь молчать, так и остальное отрежем. Запоешь птахой, а потом неожиданно умрешь от остановки сердца. Колись!

      Комов кричал очень убедительно. Артюхов затрясся в истерике.

      – Они меня убьют, они меня везде достанут!

      – В Сухаревке не достанут, – спокойным голосом пояснил Слепцов.

      – Это Шрам, я сам видел. – Прыня, слегка успокоился, осознав, что теперь ему яйца отрезать не будут. – Их там много. Но остальных я не знаю, я только со Шрамом контакт держал.

      – А сам что там делал?

      – Следил за окружающей обстановкой вместе с пацанами, – пояснил Артюхов и шмыгнул носом. Руки были заняты наручниками.

      Комов