Московские грезы. Две книги под одной обложкой. Татьяна Устинова

было не разглядеть и не ощутить, сплошь каменные громады, такие же каменные небеса, застывшие дымы, свинцовая в любую погоду река.

      Дверь в квартиру на сорок восьмом или на тридцать шестом этаже была приоткрыта, и за ней шла жизнь – ходили люди, звучала музыка, кто-то то ли причитал, то ли монотонно ругался, тянуло сигаретным дымом и какой-то сладкой гадостью.

      – Кальян, – объяснил Сандро, когда Ник повел носом. – Ты че, не вкуриваешь, братух? Самая модная тема!

      – Позвони Глебову, и я поеду.

      – Да ладно, че ты, куда тебе спешить-то? Давай посидим, я пивка дерну, башка трещит, сил моих нет.

      – Сандри-ик! – закричали из глубин кирпично-бетонного пространства, и на Сандро накинулось невиданное существо.

      Существо было белого цвета, с голыми коленками и локтями, которые торчали в разные стороны, как у кузнечика. На голове у существа была рыжая шляпка, а там, где у людей бывает лицо, все разрисовано черным и белым.

      Ник быстро стал за стойку – на всякий случай.

      – Са-а-ндрик! Где ты был? Все уехали, а я тут одна! Сиплый и я! И еще два чувака, незнакомые какие-то! А ты меня бро-о-сил!

      – Я в легавке был, – сказал Сандро с гордостью, – мне дело шьют, прикинь!

      – Тебе?! – обмерло от восторга существо. – Ты че, на Триумфальную арку на «поршике» въехал? Или в Мавзолей?

      – Где Маргарита? С утра, мать ее, не дозовешься!

      – Ты же в легавке был, – удивилось существо. – А Маргарита твоя здесь. Сандрик, а это кто? У тебя шофер новый?

      Тут Сандро неизвестно почему обиделся и сказал, что это не шофер новый, а его брат Ник – старый. Засмеялся собственной шутке и пошел куда-то, через голову стягивая толстовку.

      – Маргарита Степановна!!! – издалека послышался его голос. – Мне воды с лимоном, пиваса ледяного и ванну! Пивас в ванну подайте!

      – Сандро! – позвал Ник, стараясь не смотреть на существо. – Сандро, позвони Глебову!..

      – Лиса, – представилось существо и протянуло Нику изломанную не в ту сторону конечность – так ему опять показалось. – А ты правда брат, а не шофер?

      Ник попытался ее обойти, но куда там!

      – Сиплый! – закричала Лиса. – Разве у нашего Сандрика есть брат?

      – А разве нет? – закричали в ответ.

      – Я не зна-а-ю, – протянула Лиса. – Он не похож на Сандрика, а похож на шофера!..

      – Лиска, че ты гонишь?!

      Из глубин квартиры выполз, почесываясь и щурясь, бородатый не первой свежести молодчик в черной майке-алкоголичке и брезентовых штанах. Борода у него была на одну сторону, видно, молодчик не успел ее пригладить, а руки, шея и грудь сплошь покрыты татуировками.

      – Я Сиплый, – представился он. – Сандриков хоуми[1]. Можешь звать меня Юра. Ты че, правда братан нашего?

      – Правда, – сказал Ник. – Дайте я пройду.

      – Проходи, кто тебе не дает, бро! Тут все свои! – Юра-Сиплый притопнул на манер Сандро и проговорил нараспев: – Мы своих не томим у порога, для своих открываем дорогу, братья, бу-де-те все обогреты, нам не страшны Вселенной

1

Хоуми – друг, приятель (сленг.).