Московские грезы. Две книги под одной обложкой. Татьяна Устинова

сочувственно. – И каким ты управляешь?

      – Да ладно, че ты привязался-то?.. Я в универ поступила сначала здесь, в Москве. А потом мне там так ску-у-учно стало, ужас! И я поняла, что никаких реальных знаний наш универ не дает! И уж тогда поступила в бизнес-школу.

      – Каких реальных знаний тебе не хватало в универе?

      Девица вдруг выхватила у него из рук остаток бутерброда с килькой, в мгновение ока проглотила, кажется, даже не жуя, и уставилась на него. Ник моментально сделал еще один и протянул ей. Она вцепилась в него зубами и стала рукой показывать, чтобы он готовил следующий. Ник выложил на хлеб аж три пласта кильки и держал бутерброды наготове, глядя с интересом. Девица кое-как дожевала, с трудом сглотнула и принялась за новый.

      – Тебе плохо не станет? – спросил Ник осторожно. – Если ты до этого питалась только утренней росой и проростками бобовых?

      – Пошел ты!..

      Вот как есть лиса Джунипер из интернета! Вот просто одно лицо!..

      …Или одна морда?..

      – Так, – сказал Ник и встал. Мысль о лисе из интернета почему-то его напугала. Кажется, дело серьезней, чем он предполагал. – Мне нужно звонить Глебову и собираться. Дать тебе денег на такси?

      Девица проглотила остатки хлеба с килькой, придвинула к себе банку и заглянула – там оставалось еще довольно много.

      – Денег мне не надо, у меня своих полно, – сказала она, нацеливаясь вилкой в банку. – И вообще я с тобой.

      – Куда со мной?! В отделение? Или в мой институт?!

      – А че такое? Мне нельзя в твой институт, потому что я не знаю, кто такой Андрей Рублев? Туда таких не пускают?

      Ник вдруг озадачился. Почему, действительно, ей нельзя поехать с ним? Наверняка можно! Или… нельзя?..

      Ну, разумеется, нельзя! Он должен отправить ребенка домой и всерьез заняться своими делами – наконец-то!.. Дела ждать не могут, и они… плохи.

      – В общем, это не обсуждается, – сказал он. – Ты едешь домой, а я по делам. Доедай, допивай и собирайся.

      Он вышел из душа через пятнадцать минут, совершенно уверенный, что девицы и след простыл. Но она по-прежнему сидела на кухне, только переоделась. Теперь на ней был не мамин старенький халат до пола, а вчерашние одежды, из-за которых она казалась совсем плоской и какой-то ненатуральной, словно вырезанная из фанеры фигура в магазине бытовой техники.

      – А где мой парик, не помнишь?

      Вытирая голову, Ник прошел мимо нее в спальню, распахнул створку гардероба и наугад вытащил рубашку.

      – Ты че, один живешь? – спросила Лиса с порога.

      Повернувшись к ней спиной, Ник содрал футболку, в которой вышел из ванной ради приличия, чтобы не ходить при ней голым, и надел рубашку.

      – А тетя Мотя, которая утром заявилась? Она тут не живет?

      – Выйди, мне нужно джинсы надеть.

      – Ты че, стесняешься?! Мы же спали вместе!

      Ник посмотрел на нее.

      – Мы спали на одном диване, – пояснил он тяжелым и строгим голосом. – А не вместе.

      – Ну и выйду, подумаешь!..

      Постель, на которой она спала, пока не перебралась к