Бумажный грааль. Все колокола земли. Джеймс Блэйлок

себя блудным сыном, который слишком долго скитался. – Как поживает твоя бедная матушка?

      – Очень даже хорошо. У нее все в порядке. Вполне себе счастлива.

      Дядя покачал головой, словно Говард рассказал ему, что мать живет на улице, а все ее пожитки уместились в одну сумку, которую она таскает за собой.

      – Я считаю, она так и не оправилась после смерти твоего отца. Да и мне, как его брату, пришлось тяжко. У него, конечно, были свои недостатки… – Дядя Рой перевел взгляд на Говарда. – Может, оно и к лучшему, что ты был еще маленьким. Я вовсе не имею в виду, что расти без отца легко, просто детям постарше, когда они уже хорошо знают родителей, иногда бывает тяжелее. Пока мы сюда не переехали, я старался как мог восполнить эту потерю. Но разве это возможно?

      Говард удивленно кивнул. Такие неожиданно искренние слова дяди его тронули.

      – Вы старались, я знаю.

      Это дядя Рой возил его на матчи и на пляж, рассказывал шутки и тайком подмигивал Говарду в серьезных ситуациях. Теперь дядя как будто сомневался в своих заслугах. Такое чувство, что он уже долгие годы беспокоится из-за того, что мало помогал племяннику. Говард вдруг решил обнять дядю, и тот, преодолев неловкость, тоже обнял его в ответ, затем протер глаза и вздохнул:

      – Как летит время!

      – И не говорите. – Говард сел в кресло. – Хотя вы почти не изменились.

      – Растолстел, – пожал плечами дядя Рой. – А когда-то был в форме. Мог целый день проработать на солнце, а на следующий день встать – и все заново. Да ты и сам помнишь.

      Говард кивнул.

      – Кстати, ты уверен насчет мамы? Как она там? В письмах, знаешь ли, между строк скользит какая-то меланхолия.

      – С ней и правда все хорошо, – ответил Говард. – Работает, составляет каталог для новой передвижной библиотеки. – Дядя Рой положил руку ему на плечо, вероятно, желая утешить. – Извините, что я так рано, – сменил Говард тему после небольшой паузы. – Не хотел внезапно свалиться на голову…

      – Ничего страшного, мы ведь получили твое письмо. Сильвия звонила утром и сообщила, что ты сидел на чердаке у Джиммерса, привязанный к стулу. Черт бы побрал этого Джиммерса… Зато я успел подготовить женщину на лестнице. Ты к нам надолго?

      Говард пожал плечами:

      – Пока точно не знаю. Не хотелось бы вас стеснять…

      Дядя Рой отмахнулся.

      – А вы знакомы с этим мистером Джиммерсом? – спросил Говард, спеша поговорить о чем-то другом. – Я не очень-то понял, что он из себя представляет. Это Сильвия сказала, что я был привязан к стулу?

      – Джиммерс тот еще тип. Мозги совсем набекрень. Ты ему одно, а он тебе другое. Про сарай рассказывал?

      – Немного, – с сомнением ответил Говард.

      – А как тебе дверь, которая открывается сама по себе? – улыбнулся дядя Рой.

      Говард пытался вспомнить, какие двери у Джиммерса открывались сами. Или он имел в виду дверь сарая?

      – Простите, я… – До него вдруг дошло, что дядя имел в виду дверь собственного дома. – Я сдаюсь.