Волшебный пояс Жанны д’Арк. Екатерина Лесина

Кто-то увидел, как ты сидишь, подошел и столкнул… Если бы и вправду хотел убить, то оглушил бы… или постоял, проверяя, не выплывешь ли ты. А здесь никого не было.

      Никого.

      А должен был быть Игорь.

      И сам Кирилл, откуда он взялся? Жанна постаралась думать логически, хотя это у нее никогда не выходило, но… ее столкнули, а потом вытянули. Сколько она пробыла под водой? Минуту? Меньше минуты? За минуту человек захлебнуться способен, а она…

      Полминуты не так уж мало.

      Ее несостоявшийся убийца сбежал. А Кирилл, напротив, появился и героически спас.

      Или не героически?

      А если он сам… Зачем?

      Хотя бы затем, чтобы Жанна к нему благодарностью прониклась и приняла безумное это предложение… или не приняла, но задумалась.

      – Это не я. – Кирилл встал.

      – Ты…

      – Мыслей не читаю, но у тебя на лице все написано. Я и вправду уезжал, решал кое-какие вопросы. Алиция Виссарионовна теперь редко отсюда выбирается, а дела не ждут. Вернулся. И узнал, что ты пошла с Игорьком гулять.

      – И отправился следом.

      – Именно.

      – Зачем?

      Промолчит? Отшутится? Или соврет? Жанна вряд ли сумеет поймать его на лжи, она и Илье верила-то, а уж этому…

      – Затем, чтобы приглядеть за тобой. Ну и за Игорьком тоже. Он вовсе не та несчастная сиротка, которой любит представляться. – Кирилл поднялся. – Мне не хотелось, чтобы он ненароком тебя напугал.

      – Чем? И… где он?

      Кирилл пожал плечами, но удивленным или обеспокоенным он не выглядел.

      – Ушел скорее всего.

      – Куда?

      – Увидишь – спроси, но… Жанна, осторожней. Здесь люди вовсе не такие, какими кажутся. Игорек не только и не столько от запоев лечился. Он действительно болен. Психически, я имею в виду.

      Болен психически?

      Он выглядел совершенно здоровым и…

      Кирилл одевался. Одежда была мокрой, и он морщился, но возился что с брюками, что с рубашкой.

      – Помоги, пожалуйста, – наконец, сдался он. – У меня пальцы… После аварии рука не очень хорошо слушается.

      – Какой аварии?

      Наверное, о таком спрашивать не следовало, слишком личное, поскольку лицо Кирилла переменилось, мелькнуло на нем что-то этакое, страшное.

      – У меня родители в аварии погибли. И мне досталось. Теперь вот… Не думай, я не калека. С калекой она не стала бы связываться. Просто проблемы с мелкой моторикой.

      Он стиснул руку в кулак.

      – Не важно…

      – Стой смирно. – Рубашка была влажной и прилипла к Кирилловой коже, которая, смуглая, просвечивала сквозь ткань. Мелкие пуговицы, тугие петли, и Жанна с ними справляется с трудом.

      – Вот жалеть меня не надо!

      – Я и не собираюсь. Игорь не выглядит больным…

      – Именно, что не выглядит. Меня уверили, что он совершенно безопасен. И мыслит вполне ясно, но иногда… на него находит. Настроение меняется на раз. То он смеется, то вдруг ударяется в слезы, жаловаться начинает… и то, о чем он рассказывал… его мать покончила с собой. Никто не знает наверняка,