Самый лучший коммунист. Том 2. Павел Смолин

листочки в пепельнице: открытое окно быстро разберется с вонью – и вышел в приемную:

      – Никита Антонович, я до товарища Васильева схожу, рабочий вопрос обсудить.

      – Нужна моя помощь? – спросил секретарь.

      – Не-а, – честно ответил я и вышел в коридор.

      Кабинет Васильева расположен прямо рядом с моим, через коридор и пару дверей. В приемной обнаружился отошедший от последствий теракта секретарь.

      – Здравствуйте, Максим Анатольевич. Григорий Валерьевич у себя? По рабочему вопросу.

      Секретарь поздоровался в ответ, спросил начальника через селектор и проводил меня до двери в кабинет. Блин, КГБшник может помешать, но, с другой стороны, я же царёв внук, кто посмеет перечить?

      Сорокасемилетний, скрывший седые волосы под краской – вон корни торчат, давно не красился – очкастый, толстый мужик с красным от повышенного давления носом встретил меня со всем почетом – у двери, рукопожатием и заверениями в том, что он мне всегда рад. Даже вот не сомневался! Теперь нужно усыпить бдительность формальным предлогом:

      – Мы с товарищем Гришиным, Виктором Васильевичем, в некотором роде соседи, – поведал я. – И он мне шепнул, что Москву в скором времени ждут перемены: столица остро нуждается в расширении и решении связанной с курсом на массовую автомобилизацию проблемы. Вы ее замечали, Григорий Валерьевич?

      – Пропускной способности ряда дорог не хватает уже сейчас, – кивнул он. – Значит в будущем станет еще хуже.

      – Виктор Васильевич считает так же, – кивнул я. – Поэтому планирует Третье Транспортное Кольцо. Это – не секрет, просто пока мало кто об этом знает. Как считаете, Григорий Валерьевич, стоит ли Комсомолу протянуть руку помощи нашей замечательной столице?

      – Строительство БАМа ведется с опережением графика, и часть товарищей оттуда уже освободилась, – кивнул он. – Если объявить Третье Транспортное Кольцо ударной комсомольской стройкой, уверен, товарищи откликнутся на призыв.

      На «ударных» стройках платят больше, чем на обычных, так что да – откликнутся даже без учета давления сверху. А какая радость комсомольцам из дальних уголков Родины – это же не в тайгу ехать, а в настоящую Москву, причем надолго и с некоторыми перспективами на «осесть».

      – Я считаю так же, – согласился я. – Пока, Григорий Валерьевич, я прошу вас никому на эту тему ничего не говорить – вдруг в последний момент товарищи из Горисполкома передумают или сдвинут сроки? Получится неловко.

      – Конечно, Сергей Владимирович, – проявил он понимание.

      – Сегодня я проснулся с мыслью, что не «проставился» коллегам как подобает, – повинился я. – Слишком все быстро и неожиданно случилось, а потом еще и инцидент с гранатой.

      Секретарь ЦК набрал воздуха в грудь, чтобы меня утешить, но был прерван вытянутой мной рукой:

      – Я понимаю, что это – не то чтобы должностная обязанность, но, помимо правил писанных, существуют и неписанные. Мы с вами, Григорий Валерьевич, равно как и с другими товарищами,