Самый лучший коммунист. Том 2. Павел Смолин

профессионализма педагог, типа Виталининой учительницы Брониславы Вацлавны Захерт.

      Под мягкий органный перебор дети начали исполнять христианские гимны на немецком. Стараясь избавиться от ненужных ассоциаций – строчка Gott mit uns пару раз встретилась – я откинулся на скамейке и в целом получал удовольствие.

      – Нигер, этот кусок так и просится на луп, – потыкал меня локтем Фанки Фанк.

      – Просится, – подтвердил я. – Поговорю с очкариком.

      Так-то прав: обмазанные фильтрами детские голоса будут хорошо смотреться на грустных битах.

      В следующую секунду ситуация резко изменилась: музыку прервал оглушительно пронесшийся по церкви треск короткой автоматной очереди. Орган заткнулся, педагог из-за него бросился к растерянно замолчавшим детям, опережая попа, который стартанул из-за кулис.

      Многоопытные – в Америке стреляют часто и много – негры бросились под скамейку, и Джим при этом не постеснялся схватить меня за шиворот и взять с собой. Сидящий с другой стороны от меня «Седьмой» ему в этом помог и придавил своей КГБшной тушей сверху:

      – Лежи! Сука…

      Последнее слово адресовано не мне, а гениальным немцам, изъявшим у «дядей» оружие и не предложившим ничего взамен. Видеть я мог только мельтешащие ноги, но звуков хватало с лихвой, чтобы понять: нас захватывают в заложники.

      – Liegen!

      – Halt den Mund des bastards!

      – Barrikade, Zohan!

      «Посмертная» месть Герхарда? Националисты? Какие еще у меня враги есть? Ах да, врагов примерно половина Земли. Придется сделать все, чтобы выжить им назло.

      Спустя пару очередей – очень надеюсь, что в потолок – «взрослые» крики стихли, и стали четко слышны раздраженные крики террористов:

      – Если эти вонючие свиньи не заткнутся, мы заткнем их сами!

      Все-таки нацисты.

      Раздались торопливые шаги – родители поспешили успокоить выигравших на свою голову конкурс хористов. Простите, ребята – косвенно, в роли объекта, я вас все-таки подставил.

      – Десять, – шепотом поделился со мной инфой Седьмой. – Жиды какие-то.

      – Что? – охренел я.

      – Ну с пейсами, – ничуть не помог он. – Бородатые, в кипах. С УЗИ. Может и не по твою душу.

      – Ни разу такого не было, чтобы не по мою, – буркнул я.

      – Сюда идут. Не дергайся и терпи, понял?

      – Понял, – честно ответил я.

      Потому что нас всех покрошат.

      – Встать! – раздался над ухом нервный, тщетно пытающийся казаться уверенным, голос.

      Нервы могут обернуться дополнительными смертями.

      – Мы встаем, – уведомил террориста Седьмой и медленно поднялся на ноги, заслонив встающего меня.

      – Попался, антисемит! – на идише, который я, разумеется, знаю, ощерился на меня идеально-белыми зубами держащий нас на прицеле расположенного у бедра «Узи» карикатурного вида еврей.

      Шляпа с полями, пейсы, очки на глазах с подозрительно широкими зрачками, кучерявая борода, одет в расстегнутое пальто поверх костюма.

      – Хасид