Трон падших. Керри Манискалко

насчет галереи в северном крыле?

      – Со всех портретов сняли покрывала, а скульптуры чистят прямо сейчас.

      – Полагаю, лабиринт из живой изгороди у вас тоже под контролем.

      – Конечно. Садовник получил выданные вами изображения и придерживается вашего замысла.

      Напряжение, охватившее Зависть после отказа Камиллы, частично испарилась. По крайней мере, хоть что-то этим вечером шло так, как он и хотел.

      Гудфеллоу откашлялся. Зависть подавил вздох.

      – Что-то еще?

      Гораздо драматичнее, чем оно того стоило, Гудфеллоу достал хрустящий конверт цвета слоновой кости, с виду невзрачный и скучный.

      – Вам пришло приглашение, милорд. Из Гретна-хауса.

      Зависть непонимающе уставился на дворецкого.

      – Прошу прощения, милорд. Гретна-хаус – дом лорда Филипа Вексли. Он любимец общества. Хотя, если говорить начистоту, скорее, он пользуется дурной славой.

      Невзирая на всю свою напыщенность, Гудфеллоу слыл еще и жутким сплетником. Ему было в радость помочь Зависти разобраться во всех тонкостях Уэйверли-Грин.

      – Что же принесло ему дурную славу? – полюбопытствовал Зависть, потягивая виски.

      И без того краснощекое лицо Гудфеллоу вспыхнуло ярким румянцем. А это значило, что тут не обошлось без распутства.

      – Ходят слухи, что он устраивает… э-э, развратные вечеринки для круга избранных друзей, милорд.

      Зависть изучал черты его лица. «Какой же он предсказуемый и какой все-таки смертный», – подумал он.

      И тут же решил немного развлечься, наблюдая за конфузом Гудфеллоу.

      – Его гости ведут себя непристойно?

      Гудфеллоу резко вздохнул, затем кивнул. Его глаза сверкали от желания поскорее рассказать об этом потрясающем скандале.

      – И? – подбодрил его Зависть.

      – Ну, я слышал, что некоторые гости ускользают в сады, чтобы… – он огляделся вокруг, словно проверяя, не подкрался ли к ним кто-нибудь. – Целоваться.

      – Целоваться?

      Зависть считал про себя до тех пор, пока его не отпустило внезапно возникшее желание заколоть себя, причем неоднократно.

      – И что, кому-то доводилось стать свидетелем этого… непристойного поведения?

      – Ну, я так себе это представляю. Хотя в детали меня не посвящали.

      Должно быть, Зависти не удалось скрыть раздражение так хорошо, как ему показалось. Гудфеллоу поспешил продолжить:

      – Не говоря уже о собранной им коллекции! Большую ее часть нельзя показывать в приличном обществе. Но разве это волнует лорда Вексли! Ходят слухи, что у него собрана целая частная коллекция инструментов в форме мужских членов. Он их скрывает, а не то дамы за ужином попадают в обморок. До определенного момента общество смотрело на Вексли сквозь пальцы.

      – И этим моментом стали инструменты в форме мужских членов, – невозмутимо заявил Зависть.

      – Именно так, милорд. Все это голословно, но ходят слухи и о том, что он устраивает… демонстрации… когда леди расходятся после ужина.

      Если