Дар огня. Екатерина Соболь

портретов. – Он бросил полотенце и, с кряхтением приподняв огромный чайник, налил в чашку заварки.

      Я поежился. Откуда, Странника ради, этот деревянный воришка мог знать, что в медальоне?

      – Вы положили туда по пряди волос жены и сына. Такая жалость, что люди разучились красиво рисовать. Один мастер древности даже мой портрет однажды сделал. Чаю, господин Прайд?

      И скриплер невозмутимо подвинул ко мне чашку.

      Мы постояли, глядя друг на друга. Лично я думал о том, почему эта работа сделала меня таким занудой. Раздавал бы скриплер свой чай с печеньем – кому он мешает? Мой сын, увидев такое, от счастья с ума сошел бы. Я тоже, будь я в его возрасте.

      Но мне уже двадцать семь, так что я решил, что надо держаться твердо.

      – Покажите мне разрешение или будьте добры уйти вместе с прилавком.

      Я отлично знал: подобных разрешений вообще не существует.

      – Ну, если вы настаиваете… Секундочку.

      Скриплер вздохнул, прикрыл глаза и вытянул руку в сторону. Из-под прилавка тут же высунулась еще одна деревянная рука – очевидно, там прятался другой скриплер – и протянула первому мятый лист бумаги. Я заглянул под прилавок: никого, второй уже ускользнул в щель между корнями прилавка.

      Скриплер как ни в чем не бывало подал мне лист, я развернул его и обомлел.

      – «Подателю сего разрешается присутствовать на ярмарке Зимнего дня. Олдус Прайд». Это что, моя подпись? Подождите! Я помню, когда написал это! В прошлом году. Моему сыну. Он был еще слишком мал, чтобы идти на ярмарку, но так хотел, что я написал ему разрешение!

      – Чтобы малыш с юных лет приучался к правилам и бумагам – он ведь, по вашему мнению, тоже обязан стать посланником.

      – Я думал, эту записку давно выбросили.

      Мне показалось, он усмехнулся, хотя вряд ли это можно утверждать о ком-то настолько деревянном.

      – Я ведь говорил: мы собираем вещи, которые не нужны владельцам. Мы верим, что все однажды может пригодиться. Ну, теперь все в порядке?

      Я украдкой обвел взглядом площадь. Люди покупали пироги, играли в снежки, бросали камни по мишеням, то и дело поглядывая в нашу сторону. Взгляды их ничего хорошего не предвещали: мрачные, подозрительные. Люди терпеть не могут все необычное, все, что нарушает их спокойствие, – этому каждого посланника учат сразу.

      – Это разрешение не подойдет, – громко и сурово сказал я, так, чтобы вокруг услышали. – Нужно разрешение с большой королевской печатью.

      – Сейчас что-нибудь подберем.

      И скриплер невозмутимо полез под прилавок.

      – Подождите! – сердито прошептал я. – Мне не нужно очередное ваше якобы разрешение! Мне нужно, чтобы вы убрались отсюда. Зачем вы вообще явились?

      – Решил проверить, как поживают люди. Кажется, не очень хорошо. А почему вы не пьете чай?

      – Уходите отсюда. Если не удастся посадить вас в клетку, они просто сожгут прилавок и, скорее всего, вместе с вами.

      – Не сожгут,