Агасфер. Вирусный транзит. Вячеслав Каликинский

русские всегда были крайне подозрительными. Однако, учитывая то, что масштабы исследований в Советской России не вышли за рамки дореволюционных, можно сделать вывод о том, что никаких научных прорывов у них нет, не было и быть не могло.

      – С большевиками все понятно, – подал голос начальник 1-го стратегического управления Генерального штаба японской армии полковник Сузуки Еримичи. – А что удалось выяснить в Европе? Только покороче, майор! Самую суть!

      – Мне удалось познакомиться с крупными европейскими бактериологами Мадсеном, Бордэ, Пфейффером и Канноном, господин полковник! – поклонился в сторону Сузуки военврач. – Из общения с ними я уяснил, что главными проблемами биологического оружия эксперты считают средства его доставки на территорию противника и высокую вероятность эффекта бумеранга. Пфейффер, например, считал возможным распространение патогенных бактерий на территории противника с помощью гранат и шрапнели. Каннон признавал осуществимым мероприятием заражение микробами почвы и уничтожение урожая. Бордэ считал идеальным «агентом» для бактериологической войны микроб мальтийской лихорадки – возбудителя бруцеллеза. В европейских лабораториях мне удалось увидеть две принципиально различающиеся конструкции биологических бомб – итальянскую конструкцию Феррети и германское изделие Клотца. Первая была довольно сложной химической бомбой, внутри которой был помещен сосуд с питательной средой и микробами. В головной части был аппарат с кислородом, непосредственно соединенный с сосудом. Кислород непрерывно подавался в питательную среду и поддерживал жизнь микроорганизмов. Бомба сохраняла свою эффективность в течение тридцати шести часов с момента ее снаряжения. По замыслу разработчиков, такая бомба, сброшенная с аэроплана, распространяла при взрыве миллионы микробов, рассеивающихся на большое расстояние и долгое время сохраняющих способность массового заражения. А основой бактериальной бомбы германского типа был резервуар, наполненный культурами бактерий. Его сбрасывали на парашюте. Над землей резервуар автоматически раскрывался, и его содержимое высвобождалось. Феррети и Клотц говорили мне об этих бомбах как об уже существующих…

      Изредка заглядывая в свои записи, Сиро Исии говорил еще около получаса. Он расхаживал по залу, оживленно жестикулируя. Больше его никто не прерывал.

      – И вот мое мнение, господин генерал и господа офицеры. Совершенно очевидны две вещи. Первая: на одном самурайском духе и обычных вооружениях затяжную войну против западных держав нам не выиграть! Второе: если Япония срочно не начнет фундаментальные исследования в этом направлении, она может опоздать, и другие страны нас опередят. И, наконец, третье: густонаселенная Европа панически боится чумы, и никаких серьезных исследований для ее использования в военных целях там не ведется. Не ведется серьезных научных работ противочумного профиля