Мамба в Афганистане. Алексей Птица

вышедший вслед за мной, тут же начал командовать резкими гортанными выкриками. Вскоре запылал трепетным пламенем небольшой костёр. Можно, конечно, воспользоваться домашним очагом, но я больше любил готовить зелья на открытом воздухе, наслаждаясь природными видами. А пейзаж вокруг вдохновлял на подвиги. Мрачные могучие скалы возвышались со всех сторон, нависая над немногочисленными домами и самим лагерем.

      Вода в котелке забурлила, и под взглядами десятков глаз началось приготовление первого отвара. Абстрагировавшись от всего, я занялся любимым делом, с наслаждением вдыхая чистый горный воздух, что слегка кружил голову, давая ей возможность яснее мыслить.

      Старик принёс мне нужные травы. Медленно растирая их в руках, принюхиваясь и пробуя на вкус, я вспоминал все те рецепты, которые вложил в мою голову в своё время сам Змееголовый. Довольно долго я ничего вспомнить не мог, но, наконец, в голове мелькнул светлый лучик надежды, и вскоре прямо перед моими глазами развернулся потёртым пергаментным свитком старинный рецепт очень редкого зелья.

      Очнувшись, я сказал одному из воинов, что застыл рядом, то ли помогая, то ли охраняя:

      – Мне нужны все травы, которые у вас есть, особенно вот эта, – ткнул я пальцем в одну из тех, что мне принесли ранее. – Найдите и принесите их как можно больше и, если можно, то ищите ещё.

      Сказав эту фразу, я снова погрузился в свои мысли. Меня поняли и засуетились в поисках нужного. Я же продолжил священнодействовать над котелком.

      ***

      В это время Марика, жена раненого, подошла к старику.

      – Отец, не пускай этого лекаря к Вакилу.

      – Почему, Марика?

      – Его боятся духи огня, а они не должны никого бояться.

      – С чего ты это взяла?

      – Он не только лекарь, он вообще не человек. Шаман, колдун – я не знаю, кто он.

      – Знахарь он и целитель, Марика. Да мне уже всё равно, кто он, лишь бы аль-Шафи вылечил моего сына. А не вылечит – мы отправим его чёрную душу в его персональный Ад. Но он спас жизнь сыну одного из уважаемых пуштунов, а это дорогого стоит. Да и не только ему, и молва о том распространилась по всей округе и дошла до нас. Если бы он был дэвом, то не спасал бы жизни людские.

      – Значит, он забирает у них души в обмен на жизнь.

      – Не мели чепухи, Марика! Если бы я не знал, как ты любишь моего сына, то давно бы погнал тебя со двора, а так терплю твои бабские разговоры. Поди прочь от меня. У нас осталась всего одна надежда, и мы её используем до конца.

      Женщина опустила голову и немедленно отошла от разгневанного старика, чтобы не усугублять ситуацию.

      ***

      Вскоре первый отвар был готов, и я пошёл обмывать раны пациента, заодно дал ему выпить одного из своих зелий. Дальше я снова принялся за приготовление и последующее за этим лечение. Своё самое сильное зелье я использовать не стал. Пока есть возможность обойтись другими, я буду обходиться. Раненый оказался довольно живучим, и благодаря мне в этот день не отдал Аллаху душу, оставшись в живых.

      Ночь прошла тревожно, но спал я на