Мамба в Афганистане. Алексей Птица

тебе?

      – Вот эти два эликсира, – и Хуссейн протянул эмиру лист с напечатанными на нём данными испытаний.

      – Угу, – пробежав текст глазами, хмыкнул эмир. – То есть, вы всё же решили не жалеть лекарство и испытали его?

      – Да, мой господин. Не так кардинально, как предлагал он, но эффект без сомнения подтверждает его слова. Регенеративные свойства эликсира, который мы прозвали «Солнце жизни», просто поражают. А второй, названный нами «Меч жизни», с успехом борется с раковыми клетками, уничтожая их в геометрической прогрессии, но его требуется очень много для необходимого эффекта. С прерыванием лечения активный рост опухоли хоть и приостанавливается, но всё же не прекращается. Аль-Шафи сказал, что нужно принимать лекарство в течение трёх-шести месяцев непрерывно и очень много.

      – То есть, он не врёт?

      – Нет.

      – Понятно. Действительно, сам Аллах направил этого мужчину к нам. Но почему он уехал в Пакистан, и пробовал ли ты его остановить?

      – Не знаю, мой повелитель. Я пытался его переубедить, но он производит впечатление жёсткого и неуступчивого человека, и порой мне кажется, что он очень странный, и я бы даже сказал – страшный.

      – Почему ты так думаешь, Хуссейн?

      – Он сам признался, что воевал. Мы навели о нём справки, но ничего толком не выяснили. Он словно исчезает: вот появился где-то согласно документам – и снова испарился. Но это Африка, там всё так, потому и неудивительно.

      – Ты говоришь, что он сомалиец, и у него есть своя лаборатория?

      – Так говорит он, мой повелитель, я всего лишь повторяю сказанное. Но лаборатория у него почему-то находится в Аддис-Абебе, и опять же – по его словам.

      – Странный и тёмный человек, но очень любопытный. Наведи о нём справки по своей линии, а я дам команду начальнику службы охраны, чтобы выяснил всё со своей стороны.

      – Да, мой господин.

      – Так, ну а что насчёт производства лекарств – он может их делать и продавать нам? И можно ли наладить их производство у нас?

      – Он может, но не у нас, и очень мало. И, боюсь, мы больше не увидим его, потому как аль-Шафи уехал в Афганистан.

      – Ты же сказал, Хуссейн, что он отправился в Пакистан?

      – Мой повелитель, он обмолвился, что хочет добраться до Афганистана, ведь там идёт война.

      – Так ты знаешь, ради чего он туда поехал?

      – Мне кажется, он хочет испытать свои лекарства на раненых и проверить их действие безнаказанно. Может, даже на пленных кяфирах, кто его знает… Судя по всему, он не простой целитель, а знахарь, я бы даже сказал, что шаман. На правоверного мусульманина он мало похож. Повадки не те, хотя сразу так и не скажешь.

      – Язычник, совершивший хадж? Ты в своём уме, Хуссейн?

      – Прошу меня простить, мой господин, я не это имел в виду. Мне показалось, что он знает намного больше, чем говорит, но тогда он не может быть обычным целителем. А если так, то… это трудно объяснить.

      – Ясно. Выкинь эту дурь из головы, аль-Зафири, и займись лучше делом. Аудиенция закончена.

      – Слушаю