Чорный полковник. Алексей Птица

по мере сил, периодически получая от меня по башке. Двое из них даже попытались передрать или запомнить рецепты. Но это было бесполезно.

      Во-первых, на особо ответственных моментах я всех выгонял, во-вторых, приготовление требовало подчас разницы температур или резкого охлаждения и точный вес чего-либо. Всё указывалось в древних манускриптах. Это только в наших сказаниях говорится о том, что якобы в древности люди не умели всё точно рассчитать.

      Всё они умели, особенно римляне и египтяне, не говоря уж о греках. Как-то совершенно случайно я посмотрел передачу, в которой показывали вазу, созданную в Древнем Риме. Она меняла цвет в зависимости от температуры. Её проверили с помощью спектрального анализа и ещё каким-то способом, не помню. И оказалась, что на неё древним мастером был нанесён микроскопический слой золота. Вот так как-то. А по древним египтянам вообще сплошные догадки. Естественно, они не похожи ни на арабов, ни на евреев, якобы оттуда бежавших и бродивших неизвестно где. Но это я отвлёкся.

      Благодаря редким травам, найденным в горах Гиндукуша, я смог сделать парочку очень сильных галлюциногенов в виде порошков. Полезная штука. А также сделал снотворное и ещё очень много каких препаратов. А дальше приступил к изготовлению обычных, но эффективных лекарств. Тут уж мне помогали помощники. Закончив с лекарствами, я вышел из сумрака, то есть из лаборатории, где проводил сутки напролёт.

      – Фарах, что с кубинцами?

      – Начали лечить, уже есть успехи.

      – Надеюсь, ты сказал, что это помощь не от тебя лично?

      Фарах промолчал и как-то странно засуетился.

      – Так, Фарах. Всё с тобой ясно. Ты слишком много на себя берёшь, тебе так не кажется? А кто много на себя берёт, тот долго не живёт, в курсе?

      Усмехнувшись, я приблизил своё лицо к Фараху и, схватив его за плечи, крепко сжал.

      – А! – Фарах ощутимо задрожал в моих руках, явно испугавшись.

      – Последнее предупреждение тебе: либо ты и нанятые тобою люди преданны мне душой и телом, либо все лягут в саванне на прокорм диким зверям, а души отдадут Змееголовому. Ты понял меня? – и мои глаза сверкнули яростью и запредельной решимостью.

      – Да, Мамба. Конечно, Мамба. Я понял, Мамба. Я всё сделаю, Мамба.

      Фараха била лихорадка, зуб на зуб не попадал. Он практически потерял самообладание, настолько испугался. Я разжал руки, и он буквально рухнул на стул, с него градом тёк пот, а руки дрожали, словно у алкаша после недельного запоя.

      Так, всё понятно, нужно проводить инициацию неофитов культа Змееголового, иначе предательства не миновать. Туда же и всех боевиков определить. Пусть боятся. Ничего не поделаешь, самые крепкие сообщества держатся на животном страхе. А уж сектанты и подавно, у них всё задействовано.

      – Через неделю вся твоя лаборатория вместе со мной едет на пикник в полевой лагерь. Мне не нужен твой труп, мне нужна твоя работа. Что с контрактами и патентами?

      Фарах судорожно сглотнул и поспешил мне ответить.

      – Патенты я получил в Эфиопии и немного лекарств отправил в Египет и в государства