Запретное влечение. Тина Ти

лина, который проносился по моим венам. Вжимая педаль газа в пол, мне казалось, что я живу. Скорость и ветер, дующий в лицо сквозь открытое окно машины, дарили мне иллюзию свободы.

      Я знала: если бабушке каким-то образом это станет известно, она не позволит мне даже приблизиться к моей малышке. Она и так устроила целое представление, когда папа вручил мне ключи от машины в прошлом году.

      Доехав до жилого комплекса Наташи, я поднялась на нужный этаж. Ната, как я её ласково назвала – дочка нашей экономки тети Анны, мы росли вместе она мне как сестра и до поступления в университет жила в нашем доме.

      Этой ночью подруга вернулась из Канады. Она уехала туда учиться по программе обмена студентами два года назад.

      Не успела подойти к её двери, как она распахнулась. Подруга стояла на пороге, держа в одной руке воздушный шарик, а в другой – бенто-тортик с зажжённой свечкой с цифрой девятнадцать.

      – Happy Birthday to You, Happy Birthday to You, Иллан! – заголосила она на весь этаж, покачивая бедрами из стороны в сторону.

      Радостно засмеявшись, я бросилась к ней.

      – Ты всё такая же сумасшедшая, – сказала я, переступив порог.

      Плотно прикрыв за собой дверь, я прислонилась к ней спиной и смотрела на подругу, словно на мираж.

      – Так, давай загадывай желание и сдувай свечку, – скомандовала она, сунув мне в руку огромный красный воздушный шарик.

      Я быстро задула свечку, не теряя времени на то, чтобы придумать желание, и откусила внушительный кусок торта.

      Отложив шарик на комод, Ната бросилась ко мне, и мы, обнявшись, начали прыгать и пищать.

      – Наконец-то ты приехала! – с облегчением произнесла я, сжимая её в своих объятиях.

      Я будто только сейчас ощутила всю тоску, которую испытывала по ней. Мои глаза наполнились слезами, но я быстро зажмурилась и стряхнула их.

      После нашего длительного расставания я поняла, как много Наташа значит для меня. Все эти годы она скрашивала мою жизнь. Она была моим единственным другом. Благодаря ей моё детство было наполнено маленькими шалостями и смехом.

      Как оказалось, только присутствие Наты на моём дне рождения делало его сносным, потому что она составляла мне компанию. Мы оставались рядом, пока взрослые встречали гостей, а потом убегали в укромный уголок, погружаясь в наш собственный мир веселья и беззаботности.

      – Рассказывай, как ты? – спросила она, сунув руки в карманы рваных джинс.

      Мы прошли в гостиную. Как только Ната поступила в университет, она сразу же съехала от нас. Ей хотелось свободно проживать студенческие годы. Диктатуре моей бабушки была подвержена не только я, но и моя подруга. Я понимала её стремление жить одной. Я себе такого позволить не могла: бабушка никогда бы не согласилась на то, чтобы я жила одна в городе или даже с Наташей. Поэтому я каждый день тратила много времени на дорогу от нашего загородного дома до центра, где располагался университет.

      – Хорошо, – ответила я, устроившись на мягком диване.

      Квартира Наты была просторной, с современным ремонтом и стильным интерьером. Большие окна от пола до потолка пропускали много света, создавая атмосферу уюта. Стены были окрашены в мягкий серый цвет, а в центре комнаты располагался комфортабельный диван с мягкими подушками в нейтральных оттенках, дополненный яркими декоративными подушками.

      Мне безумно нравилось это «гнездышко», как Ната называла свою квартиру. Помню тот период, когда они с тётей Аней лично делали в ней ремонт и выбирали мебель.

      – Как Раиса Амировна отреагировала на то, что в этом году не сможет похвастаться новым обеденным сервизом?

      Еще в самом раннем возрасте, когда мне было всего лишь четыре года, тяжелая болезнь отняла жизнь моей мамы, растила меня бабушка по папиной линии.

      Она женщина старых консервативных взглядов, рано овдовела, растила моего отца одна.

      После смерти моей мамы, папа перевез бабушку в Москву. Она воспитывала меня в строгих восточных традициях. Как истинный стражник ценностей, бабушка утверждала, что я представляю честь и достоинство своего отца и что мне следует вести себя подобающим образом.

      Чем старше я становилась, тем сильнее усиливался тотальный контроль бабушки над моей жизнью. Она следила за каждым моим шагом, за тем, с кем я общаюсь и как провожу время. Я чувствовала давление: каждый раз, когда я делала что-то не так, ее разочарованный взгляд и ядовитые комментарии пронзали меня. Это вызывало во мне смесь страха и желания угодить ей.

      В интонации Наты было столько сарказма, что я не удержалась и громко засмеялась.

      – Бабушка в печали и до сих пор сердится на меня, – скорчив кислую мину, ответила я.

      Празднование, моего дня рождения всегда проходило по одному и тому же сценарию. Из года в год, бабушка устраивала роскошный прием где всё было продумано до мельчайших деталей: от декораций, угощений