Пробуждение тьмы. Виталий Королев

царила пустота, а руины служили немым напоминанием о том, что всё, что он когда-то знал и любил, было разрушено.

      Прошлое, как застывшая тень, настойчиво следовало за ним, не давая покоя. Каэлин вспоминал тех, кого потерял, их лица, их голоса, их смех – всё это было теперь погребено под грудами камней и пепла. Его орден, когда-то могущественный и непоколебимый, пал, как и сам он, став изгнанником, потерявшим всё, что имело значение. Огонь, поглотивший его братьев и сестёр, не щадил никого. Единственное, что оставалось от прошлого, – это тьма, осевшая в его душе, как незаживающая рана.

      Его шаги эхом разносились по пустым залам, где некогда бурлила жизнь. Здесь он учился искусству магии, познавал тайны древних рун, открывал врата в миры, невидимые простым смертным. Теперь же он был один, его магия, как и он сам, была изранена и опустошена. Внутри него жила лишь одна цель – искупление. Он не мог изменить того, что произошло, не мог вернуть жизни тех, кого потерял. Но он мог попытаться остановить надвигающееся зло, предотвратить катастрофу, грозившую поглотить не только его, но и весь мир.

      Солнце, едва пробивающееся сквозь тучи, окрашивало мир в бледные, почти серые тона. В этом свете тени казались ещё длиннее и зловещие. Каждая трещина в стенах, каждый обломок напоминал о том, что в этих землях покоится нечто более древнее и зловещее, чем сама смерть. Каэлин чувствовал, как тьма пробуждается. Её присутствие, как тонкая пелена, окутывало всё вокруг, и даже воздух казался плотным, насыщенным предчувствием чего-то ужасного.

      Стоя на пороге древнего храма, который некогда служил святым местом для его ордена, Каэлин знал, что путь, который ему предстоит, будет долгим и полным опасностей. Он не знал, удастся ли ему достичь своей цели, или же он, как и его предшественники, будет поглощён безжалостной тьмой. Но одно было ясно – возвращения нет. Ему суждено было идти вперёд, несмотря на страх и боль, несмотря на утраты и отчаяние.

      Тишина вокруг была абсолютной, нарушаемой лишь тихим шорохом ветра и далёким эхом его собственных мыслей. В этой тишине Каэлин чувствовал дыхание тьмы, её нетерпеливое ожидание, её жажду. Этот мир, когда-то полный света и жизни, теперь был на грани разрушения, и он, как последний оставшийся маг своего ордена, должен был сделать всё возможное, чтобы предотвратить окончательный закат Кхарн'Горна.

      Шаг за шагом он продвигался вглубь храма, где в его памяти оживали картины прошлого, словно тени на стенах. В этих тенях скрывались все его страхи и сомнения, но также и решимость. Он не мог позволить себе остановиться, не мог позволить себе отступить. На его плечах лежала ответственность за судьбу всего мира, и он знал, что если сейчас он не найдет силы в себе, то этот мир обречён на вечное погружение в мрак.

      Темные коридоры древнего храма казались бесконечными, как и мысли, терзавшие душу Каэлина. Каждый шаг отдавался гулким эхом, словно сам храм был живым существом, реагирующим на его присутствие. Мозаики, украшавшие стены, некогда яркие и наполненные цветами, теперь выцвели, а время и пыль скрыли их былую красоту. Образы великих магов прошлого, героев и мудрецов, наблюдали за ним из глубины веков, их глаза словно следили за каждым его движением. В их взглядах можно было уловить как мудрость, так и предостережение.

      Каэлин знал, что в этих залах покоится нечто большее, чем просто память о былом величии. В самом центре храма, за массивными дверями, находился тайник, в котором его орден хранил самые опасные и могущественные артефакты. Эти артефакты, созданные магами древности, обладали силой, способной изменить ход истории, но за их мощь приходилось платить высокую цену. Некогда эти реликвии служили средством защиты, удерживающим тьму за гранью реальности, но теперь, когда маги ордена погибли, их сила стала нестабильной и потенциально опасной.

      Древние двери перед ним были запечатаны мощными заклинаниями, наложенными теми, кто знал истинную природу зла, заключенного в этих стенах. Даже сейчас, когда силы Каэлина были истощены, он чувствовал их влияние. Заклинания, сплетённые из самой ткани магии, удерживали тьму внутри, но эта защита могла быть сломана, если зло решит прорваться наружу. Каэлин осознавал, что ему предстоит нелёгкая задача. Эти двери скрывали за собой не только знания, но и ужас, который, вырвавшись на свободу, может уничтожить всё.

      Он вытащил из-за пояса небольшой кинжал с выгравированными на лезвии символами, служившими ключом к этому тайнику. Этот кинжал передавался из поколения в поколение как символ доверия и ответственности. Он был изготовлен самим основателем ордена, и в его рукояти заключалась часть силы, которая помогала открывать двери, запертые на древние заклинания. Каэлин крепко сжал рукоять, ощущая холод металла, и приложил клинок к углублению на поверхности двери.

      Магические символы, нанесённые на дверь, засветились слабым, но неугасимым светом, и спустя несколько мгновений раздался звук, напоминающий скрежет камня о камень. Древние механизмы, скрытые в недрах храма, начали своё медленное движение, открывая доступ к скрытому знанию. Двери, как будто подчиняясь невидимой силе, начали раздвигаться, открывая путь в зал, хранящий самые сокровенные тайны ордена.

      Каэлин сделал шаг вперёд, и перед ним открылся