Дорога, которой нет. Мария Воронова

парню валютные махинации, а это вплоть до высшей меры.

      Несмотря на оживленный разговор, Женя заснул у Кирилла на руках, и муж поднялся, чтобы отнести его в кроватку.

      – Федор Константинович, я сейчас уложу сына, – сказал он, – поставлю чайник, и вы нам все подробно расскажете. Времена изменились, вдруг получится на реабилитацию подать?

      Когда Кирилл вышел, Федор Константинович по-совиному склонил голову набок и уставился на Ирину с загадочной улыбкой:

      – Забавное совпадение… – протянул он после долгой паузы, – напомните мне, как у нас зовется муза литературы?

      Ирина приосанилась, радуясь случаю блеснуть своей эрудицией:

      – Отдельной нет, но там целый департамент, муза трагедии, муза комедии, муза эпической поэзии…

      – Что ж, Ирина Андреевна, по всему выходит, что вы займете в этом департаменте достойное место музы запрещенной литературы, – хмыкнул Макаров, – одного опального писателя пригрели, другого покрываете…

      Сердце Ирины екнуло.

      – Прямо не знаю, дорогая Ирина Андреевна, что теперь про вас и думать, – продолжал Макаров, смеясь, – кем считать, то ли агентом ЦРУ, то ли прорабом перестройки.

      Она сглотнула:

      – Вы знаете про Чернова, Федор Константинович? И знаете, что я знаю?

      – Ну а как же! Иначе плохой бы я был прокурор. И весь город, кстати, знал бы, если бы я не распорядился оставить человека в покое, потому что вывести этих престарелых аферистов на чистую воду задача была, прямо скажем, не со звездочкой. Правда, коллеги убеждены, что я таким образом из номенклатурной солидарности покрываю убийцу, а не наоборот, ну да ничего. Многое моя репутация выдерживала, выдержала и это.

      – Но как вы догадались?

      – Как говорил Шерлок Холмс, дело на одну трубку. Я ведь тоже когда-то заканчивал университет, и мне стало интересно, что такое стала наша альма-матер, ведущий вуз страны или замок Синей бороды?

      – И как вы поняли, что не второй вариант?

      – Как только узнал о странном переезде Чернова. Вам, молодым, еще не понять, насколько с годами привязываешься к своему жилищу, даже не из сентиментальных соображений, а на чисто физиологическом уровне. Тело помнит, где ступенька, где выключатель, где самое удобное место на диване, где тебе свет падает, чтобы лучше побриться… Стариковские такие штучки, вроде мелочи, но с годами они становятся очень важны. По себе знаю.

      – Не выдумывайте, Федор Константинович, вы совсем не старик, – поспешно перебила Ирина.

      – И тем не менее ощутил это во всей красе, когда в Москву переезжал. Первую пару месяцев в служебной квартире будто в чужих ботинках ходил. Короче, чтобы пожилой человек вдруг без всякой необходимости переехал, да не просто так, а в жилище других людей, где все чужое… В общем, явно это «ж-ж-ж», как говорил Винни Пух, было неспроста. Вызвал я его к себе под предлогом узнать, не обидели ли его наши доблестные органы, да и расколол. Крепкий он, конечно, орешек оказался, но и я не лыком шит.

      – И не выдали?

      – А