Лиделиум. Наследие Десяти. Рия Райд

мертвого разбудит, – добавил Андрей. – Не взломщик, а ходячая катастрофа.

      – Это не было моей целью, – покраснев, соврала я. – И зачем ты поднялся?

      – Что это за допрос? – вспылил он, приподнявшись на локтях. – Вообще-то гость тут ты, а не я! К тому же я хотел… извиниться. Ради Десяти, может, ты уже, наконец, с меня слезешь?!

      Неловко поднявшись на ноги, я отстранилась и скрестила руки на груди. Андрей встал следом и, сняв пальто, отряхнул его.

      – Что? – спросил он, заметив мой внимательный взгляд.

      – Извиняйся, – осмелев, я прочистила горло. – Ты же за этим пришел.

      – Ну конечно. – Андрей горько усмехнулся и потер пальцами у уголков глаз. – Что ж…

      Помедлив, он выпрямился и серьезно посмотрел на меня. Темные волосы были взъерошены и вились вокруг его головы шелковыми прядями, а зеленые глаза, в которых обычно было невозможно прочитать никакие мысли, вдруг неожиданно показались мне невероятно живыми. Сейчас, когда первые лучи расползающейся зари мягко скользили по его скулам и легким блеском отражались в темных зрачках, у меня перехватило дыхание. Знал ли он, как красив? Вероятно, догадывался. За долгие годы он, должно быть, привык непрерывно ловить на себе неприлично долгие взгляды и научился не обращать на них внимания.

      – Мне стыдно за то, что произошло вчера. Правда. Прежде такого не случалось, – признался Андрей, нервно проведя рукой по спутанным волосам. – Я перешел черту.

      – Ты был груб.

      – Знаю, – признал он, взглянув на меня исподлобья. – Я не должен был повышать на тебя голос, говорить в таком тоне и уж тем более… касаться тебя. – Он слегка поморщился, будто воспоминания о вчерашней ночи и вправду причиняли ему боль. – Даже несмотря на то, что ты без стука и спроса заявилась ко мне в комнату. Чего, как ты уже поняла, я не выношу.

      – Дверь была открыта, – напомнила я.

      – И что? По-твоему, это равносильно приглашению?

      – Это извинения с привкусом обвинений?

      – Это утверждение с вопросительным знаком на конце? – парировал Андрей. Уголки его губ дрогнули в легкой полуулыбке. – Давай зароем топор войны, Эйлер, – примирительно добавил он. – Я провинился и готов понести наказание. Проси что хочешь.

      – Все что угодно? – прищурилась я.

      – В пределах разумного. – В его голосе послышалось сомнение. – Я не всесилен.

      – Значит, сахар.

      Брови Андрея взлетели вверх:

      – Сахар?

      – Сегодня с утра я выскребла в кофе весь сахар, что оставался на кухне. Кажется, кроме меня, его здесь никто не добавляет, и Лея так и не заполнила сахарницу. – Я посмотрела на него со всей серьезностью. – В течение дня я пью много кофе и всегда добавляю…

      – Сливки и два сахара, – разочарованно закончил юноша. – И все? Это твое желание? Знаешь, в какой-то степени это даже унизительно.

      – Тогда графский титул и земли в пределах центрального кольца.

      – Сахар подойдет, – без промедления