Мировая жила. Дмитрий Парсиев

по одному, – в разносящемся с корабля голосе ощущалась этакая ленца, притомившая рутина. В качестве противника Вася со своими парнями владельцем голоса явно не воспринимался.

      Они поднялись один за другим на борт корабля. Бойцы в серой форме их обыскивали на наличие оружия. Нифрил, на удивление, не искали и не отбирали. После подняли трап и даже осматривать ладью не стали. Отошли шагов на триста и шарахнули по ней из кормовой пушки. От единственного выстрела ладья получила такие повреждения, что начала тонуть прямо на глазах.

      Вася не мог поверить своим глазам. И даже не убойная сила пушки его так поразила. Ведь сама их ладья – дорогая вещь. А эти захватчики не удосужились даже заглянуть в трюм, да что там, подобрать брошенное на палубе оружие поленились, хотя один только ханский меч стоит целое состояние. Эти моряки просто все потопили, исходно полагая, что никакой ценности на ладье для них нет и быть не может.

      Как нет ценности в стеклянных бусах, в бамбуковых дубинках и деревянных луках для любителя сафари на джипе с навороченной оптикой на карабине. Его ребят воспринимают как папуасов недалеких. Вася испытал какую-то даже веселую злость. Он чувствовал, что дружбы с этими имперцами не выйдет, а вот подраться с ними еще придется. Со временем… когда выяснится, чего они собою стоят и что там за ружья такие без прицелов. Макар, будто почувствовав его настрой, шепнул ему в ухо:

      – Вась, ты заметил? Оборотня-то у них нету.

      Вася едва удержался, чтоб не хлопнуть себя полбу. Кабы глазастый Макар ему не указал, сам Вася так бы и оставался со странным ощущением, что что-то не так в этих бойцах. А у них действительно отсутствовал оборотень. Вася слегка кивнул Макару утвердительно. Деталь важная!

      Глава 2. В клетке

      Их отвели куда-то глубоко в нижнюю часть трюма явно ниже уровня воды, где заперли в клетку, для одиннадцати человек слишком тесную. Когда конвоиры в серой форме ушли, Вася перевел дух, все ж таки убивать сразу их не стали. Хотя, радоваться тоже нечему, обещание доставить в имперский суд ничего хорошего не сулило. На одном суде он уже побывал, на ханском. Азум тогда отправил его с ребятами на верную смерть и не прирезал сразу только потому, что сам князь за них заступился. В этот раз даже князь не заступится, не знает князь ни про какую империю.

      Никакого окна, само собой, в этой части судна и быть не могло, но свет худо-бедно изливался из вмурованной в потолок приспособы. Аким было полез ее осматривать, но его одернули и заставили сесть.

      – Ну что ж, – начал Вася, когда они тесно расселись на полу маленькой камеры, образовав что-то вроде совещательного круга, – Будем разбираться.

      – А то ж, – Акима вынудили сесть, но чтоб заставить его молчать требуется либо угроза жизни, либо дело. Кроме разговоров других дел в этой клетушке не предполагалось, и он, ясное дело, взял слово первым, – Тут разбираться и разбираться. Мы, оказывается, целую империю под носом прохлопали.

      – И это первая странность, – Вася для наглядности загнул