Последний секрет на троих. Галина Романова

не виноват ни в чем! – продолжил Женя надрываться в громком шепоте. – Я ни в чем перед тобой не виноват!

      – Ну да. У нас с тобой был просто секс без обязательств. Ты об этом?

      – Нет. Нет же! – Он упер кулаки в край ее стола, наклонился. – У нас все было чисто и красиво.

      – С Якушевой так же? – ее голос задребезжал, хотя она не хотела. – Чисто и красиво?

      – При чем тут Якушева? При чем тут она? Настя просто друг. Клянусь!

      Карие глаза капитана Мелихова смотрели на нее будто честно и расстроенно. Но верить им сил у Сони не было.

      – Товарищ капитан, если позволите, я продолжу работать над отчетом?

      Она подтянула к себе поближе клавиатуру, уставилась невидяще в монитор. И молила бога, чтобы он не позволил ей заплакать.

      Мелихов не терпел женских слез.

      – Работай, старлей.

      Он отчетливо скрипнул зубами и вышел из кабинета. И почти тут же зазвонил рабочий телефон на его столе. Соня обязана была прореагировать. По этой причине встала и, подойдя к его столу, сняла трубку. Она не успела даже рта раскрыть и представиться, как услышала:

      – Женечка, ты не представляешь, что я откопала! Эта Ишутина в девяностых была той еще штучкой! – засвистел в ее ухе визгливый голос Якушевой. – Там передел территорий шел конкретный и…

      Соня не дослушала, уронила трубку. Потом осторожно уложила ее на место – на телефонный аппарат. Минуту ничего не видела, все свернулось в темный комок перед глазами: окно, непогода за окном, мотающая верхушки деревьев из стороны в сторону, широкий подоконник с бутылкой воды и парой стаканов на нем.

      Что она только что услышала?! Якушева работает по прошлому Тонечки? В архиве? Каком? И она пытается найти какую-то дрянь на Тонечку? Или уже нашла? Или думает, что нашла?

      И самое скверное, что все это происходит за ее – Сониной – спиной! Ее не включили в следственную группу, потому что считают, что Антонина Ишутина погибла не от руки какого-то местного психопата, взявшегося убивать людей направо и налево и жечь их дома. Думают, что Ишутину Антонину убил мститель, который…

      – Гадость какая! – со стоном произнесла она, на непослушных ногах возвращаясь за свой стол.

      Но еще большей гадостью ей казалась ложь Мелихова.

      Что он несколько минут назад ей тут говорил? Что у них с Якушевой просто дружба? И по дружбе та называет его в телефонном разговоре Женечкой?

      – Гадость какая, – повторила она уже шепотом и заплакала…

      Поздним вечером, сидя в обнимку с любимой плюшевой подушкой – подарком Тонечки к какому-то смешному празднику – Соня решила позвонить Николаеву.

      – Привет, как ты? – ответил он ей после первого сигнала. – Держишься?

      – Привет. Как продвигается расследование?

      – Туго. – Денис Сергеевич вздохнул. – Никто ничего не видел. Никто ничего не слышал. Так же, как и в случае с убийством ее соседа Кулакова Станислава.

      – Деда его проверили?

      – На предмет? – удивленно отозвался Николаев.

      – На предмет его алиби.

      – Внука он убить