Китайская империя. От Сына Неба до Мао Цзэдуна. Алексей Дельнов

в государственную орбиту эти опасные корыстолюбивые элементы (ранг – это не только почести и льготы, ранг еще и обязывает). Еще Шан Ян лишил аристократию права наследования высших административных постов – за что (в том числе), как увидим, жестоко поплатился.

      Деятельность Шан Яна немало способствовала тому, что Цинь стало сильнейшим царством в Поднебесной. Правда, в этом немалая заслуга и его повелителей, которым хватило ума и гибкости, чтобы успешно сочетать жесткие легистские установки с гуманными конфуцианскими, взывавшими в первую очередь к сердцу человека, к доброму началу в нем.

      Но и в конфуцианстве происходили подвижки в сторону легизма. Примечательны в этом отношении труды конфуцианца Сюнь-цзы (313–238 гг. до н. э.), младшего современника Мэн-цзы. Побывав в Цинь, он пришел в восторг от реформ Шан Яна, и привнес в конфуцианство момент трезвого практического расчета. Он не смог отказаться от фундаментального конфуцианского постулата о доброй природе человека, но под влиянием легизма стал делать упор на то, что человека надо «правильно воспитать – а для этого допустимы и весьма жесткие методы.

      Сюнь-цзы даже внес свои уточнения в устоявшийся образ Конфуция, воспользовавшись для этого недостоверными слухами, которые сопутствуют памяти о всяком великом человеке. Будто Учитель, во время своего недолгого пребывания на высоком посту в Лу, приказал казнить «странствующего ученого» Мао не за какое-то преступление, а только за то, что тот своими речами «смущал умы».

      Вероятно, под влиянием легизма Конфуцию стали приписывать и такую чудовищную жестокость. Будто бы увидев во время инспекционной поездки выступление акробатов, он приказал… отрубить им руки и ноги. Оказывается, это был день, когда следовало совершить жертвоприношения, и всякие развлечения были недопустимы. Но установление это было настолько древним, что все о нем давно забыли – помнил только такой мудрец, как Конфуций. Но он не счел незнание оправданием – воля Неба священна, и нарушивший ее виновен в любом случае. Бесспорно, это не что иное, как бессовестное использование имени Учителя для пропаганды чуждых ему идей.

      На примере даосов мы могли убедиться, что наряду с «державной», этатистской общественной установкой существовала и противоположная – некоторые люди предпочитали уходить от общества куда подальше («странствующие ученые» в виду не имеются – они были, с оговорками, преимущественно конфуцианцами).

      Аскеты-отшельники существовали в Поднебесной с древнейших времен (возможно, под индийским влиянием). Первые известные нам имена – Бои и Шуци относятся еще к поздним шанским временам.

      Но были и мыслители, понимавшие бегство от общества несколько иначе. Многим покажется очень симпатичным такое течение, как янчжуизм. Его основоположник Ян Чжу (440–360 гг. до н. э.), происходивший из бедной крестьянской семьи, много странствовал, и в какой-то момент озарился открытием, что умирают и умные, и глупые, и богатые, и бедные – а