Свободный человек. Светлана Богданова

дней в Коринфе, направиться к древним зимним пастбищам. Однажды я встретил фиванца, который тоже служил пастухом – у царя Лая и царицы Иокасты. Он нес какое-то животное, завернутое в свиной пузырь, животное очень маленькое, оно извивалось и тявкало, похоже было, что это щенок или кошка, но, когда фиванец развернул пузырь, я с ужасом обнаружил там плачущего новорожденного младенца. Ступни его были в крови, кто-то жестоко проткнул ему лодыжки железными прутьями, и несчастное дитя извивалось и дергало ножками, словно понимая, откуда идет боль, словно желая выдернуть прутья из тела. Фиванец сказал, что это сын Иокасты и Лая, что будто бы Лаю предсказал оракул умереть от рук собственного дитяти, и потому, как только царица родила, Лай изуродовал ножки своего сына и повелел его бросить в горах умирать. Мне стало жаль ребенка, я предложил отдать его мне. Я стал бы растить его в моей бедной пастушьей хижине, жизнь у меня была суровая, все время приходилось бродить с места на место, и если младенец не выдержит и умрет, то оплакивать его никто, кроме меня, не станет, значит, и не жаль его и никому он горя не причинит. Фиванец согласился, но просил, чтобы я сохранил все происшедшее между нами в тайне, а Лаю он скажет, что, дескать, выполнил твое приказание, о, царь, ребенок теперь в руках Аполлона спускается в Тартар или поднимается на Олимп, как избранный, – на то воля богов.

      У Полиба и Меропы не было детей. Увидав весной подросшего уже младенца, они, зная, что у меня нет жены, спросили, чей он. Я ответил, что обнаружил его среди белесых камней и сочной травы на Кифероне. И царь, и царица пожелали воспитать найденыша как собственного сына, а я и рад был, потому что теперь у мальчика появились отец и мать, богатство, игрушки, а меня назначили гонцом, с тех пор я езжу в самые дальние страны с посланиями и вестями, и при коринфском дворце никогда не оставался дольше, чем на одну ночь, но и в Фивы меня никогда еще не отправляли, первый раз приехал сюда. Я доволен, что ты, Эдип, жив и здоров, что ходишь сам, значит, ноги твои тогда хорошо зажили и не беспокоят тебя более, нежели любого другого. Однако, я вижу, ты едва передвигаешь ими…

      Так как передать мне Меропе, той, что матерью для тебя была все эти годы?

      благодарю тебя мой грозный локсий что оставил мне право выбирать и не отнял у меня за это право ничего из своих же давних даров впрочем нет погрешу против истины если забуду имя моей покровительницы всеведущей геры ведь она открыла мне путь на твердую землю она подсказала мне как найти тебя о аполлон необъяснимый она сообщила мне об астерии оказалось что рядом мы находились всю жизнь вместе росли вместе мужали томились по двусмысленности островов и материковой самоуверенности плавучий остров астерия родина наша там появились и там мы исчезнем когда-нибудь исчезновение это окрашено будет кровью и винами разве не родственник эдипа фиванского царя разве не вакх освятит нашу радость ухода разве не он подарил мне заморскую арфу разве не он насылает на женщин безумие если они позабудут его иокаста пой вместе со мной