Секрет потрепанного баула. Екатерина Вильмонт

нее никого из близких не осталось?

      – Да нет, кто-то имелся, но не знаю, кто именно. Она вообще-то довольно закрытая была. О себе говорить не любила. И удивительно умела слушать. Очень живо интересовалась всем на свете, а я, общаясь с ней, чувствовала себя совсем молодой, понимаешь?

      – Понимаю, – кивнула Даша. – И все-таки это странно… Бабушка, а кто сейчас живет в ее квартире?

      – Квартиру она завещала внучке своей старинной подруги, а та, дама весьма деловая и преуспевающая, эту квартиру продала, и теперь там живет очень милая семья, муж и жена, оба преподаватели в Академии художеств.

      – Но почему же она не завещала этот баул той внучке?

      – Вероятно, опасалась, что та просто выбросит это все к чертям собачьим. А ей этого не хотелось. Наверное, чувствовала, что ты сумеешь это оценить по достоинству. Ты ведь оценила?

      – Еще бы! – с энтузиазмом воскликнула Даша, аккуратно складывая наследство в баул.

      – Ты эту камею береги, – посоветовала Софья Осиповна. – Это настоящее произведение искусства.

      – Бабушка! – оскорбилась Даша. – Я буду беречь ее как зеницу ока! И все равно мне странно! Неужели та внучка не могла бы оценить такую красоту? Допустим, остальное ей ни к чему, но камея-то?

      – Не знаю, Данечка. Евгения Митрофановна была все-таки странная.

      – А она, когда тебе про это наследство говорила, была в своем уме?

      – Абсолютно. У нее вообще маразма не наблюдалось. И более того, она, например, велела Кире…

      – Кто эта Кира?

      – Та самая внучка подруги. От Киры она потребовала, чтобы та во что бы то ни стало поместила в газете объявление о смерти.

      – Какой смерти?

      – Ну как какой? После смерти Евгении Митрофановны Кира должна была поместить объявление.

      – Она поместила?

      – Разумеется!

      – Не вижу в этом ничего странного, – пожала плечами Даша. – Бабушка, а у тебя случайно нет фотографии Евгении Митрофановны?

      – Нет, к сожалению, нет. Мне и самой жалко. Ну, Дашка, может, чайку попьем? У меня есть потрясающие пирожные!

      – Давай!

      – А как дела в школе? – спросила Софья Осиповна, доставая из холодильника коробку с пирожными.

      – Надоела мне эта школа хуже горькой редьки! Дождаться не могу, когда каникулы начнутся, – проворчала Даша.

      – А как твои друзья поживают?

      – Нормально поживают.

      – А Петя мой любимый?

      – Твой любимый Петя – лучший ученик в классе.

      – Когда он успевает? – улыбнулась Софья Осиповна. – Он же вечно занят какими-то посторонними делами!

      – Способный жутко.

      – И по-прежнему в тебя влюблен?

      – Кажется, да.

      – А ты?

      – Бабушка!

      – Ладно, когда влюбишься, сама примчишься и все мне расскажешь. А Юрик твой не подает признаков жизни?

      – Бабушка, эта тема закрыта раз и навсегда!

      – Извини. Я думала, у тебя все прошло… – тихо произнесла Софья Осиповна. – Извини.

      – Не