Рассказы из моей первой жизни. Сергей Тарасов

ми завалена. Пробы отбирали все, кому не лень: на участке было человек пять геологов, и каждый отбирал геохимические пробы, – кто из керна скважин, кто из канав и шурфов, а некоторые ходили в геологические маршруты и притаскивали из них несметное количество проб. К последним геологам принадлежал я, – на свое горе, или счастье, постоянно натыкался в маршрутах на залежи урановой руды, которую надо было обязательно отправить на спектральный и химический анализы. Все пробы надо было сначала разобрать, потом раздробить и увести в разные лаборатории. Но прежде всего надо было составить сопроводительную к пробам, или по простому, каталог. Я не скучал, а напротив, работал как ишак, – от рассвета до заката.

      Одно было замечательно, – я работал в городе, ходил на обед в кафе, а завтракал и ужинал дома. Кроме того, на работу ездил на трамвае, а по субботам ходил в нормальную баню. Но моему счастью скоро наступил конец: мой шеф, главный геолог, решил, что я достаточно отдохнул, и решил, что мне надо поработать в поле. Я не возражал, так как это была моя работа, и я сам ее выбрал, еще в школе. С пробами в принципе я закончил, – все их увез в разные лаборатории города, и сидел перед геологическими картами в кабинете, вместе с главным геофизиком.

      Морально я был готов ехать, – сначала до Тюмени на поезде, а потом лететь на вертолете до поселка, в нескольких десятках километрах от которого располагалась наша база, в тайге: – несколько палаток и два вагончика. В одном можно было жить зимой, а во втором находилась кухня. Но участок работ располагался еще дальше к северу – там находились несколько палаток с печками, буровая установка с двумя тракторами и экскаватор. До этого участка надо было ехать уже на вездеходе. Все мне было уже знакомо, и одно было мне пока непонятно, где расположить буровые профили для бурения.

      На мою беду, у буровиков закончились алмазные коронки, и теперь они простаивали, – без фронта работ, солярки и коронок. Солярку можно было привезти на вездеходе, а вот коронки для буровиков были в городе, и мне надо было их привезти в своем рюкзаке. Главный инженер экспедиции, боясь, что я их забуду, сам притащил рюкзак с коронками в наш кабинет, поставил у моего стола и пожелал мне счастливого пути. Когда он удалился, я взвесил рюкзак и только тяжело вздохнул: он весил килограммов двадцать. А мой рюкзак с вещами весил столько же. Путешествие у меня предстояло несладким, а так как я ехал один, то просто караул – никуда не сходишь с такими рюкзаками, и они как гири висели у меня на ногах. Одно меня утешало – большую часть моей дороги я ехал, летел, и на большие расстояния их мне не надо было тащить.

      Бог, и ангелы, как водиться, были на моей стороне. Когда я вылез из поезда и добрался до аэропорта, погода была нелетная, и вертолеты не летали. Я просидел час в аэропорту, купил билет, а потом сдал оба рюкзака в камеру хранения, и с одной полевой сумкой отправился в гостиницу. Меня поселили в одноместном номере с кухней, телевизором и большущей кроватью, и я принялся отдыхать: сварил пельмени, сходил в душ, а потом до двенадцати часов смотрел зарубежные боевики и комедии. На работу я позвонил, – сказал, что я задержусь в этой уютной гостинице, и пусть они там не волнуются, так как я попал в Эдем, и пока не съем все пельмени в местном магазине, никуда лететь не собираюсь,– все ангелы во главе с Богом устроили вертолетам нелетную погоду. А пожить в палатке я еще успею…

      Выспался в этой уютной гостинице я конечно, славно, но лететь в глубину сибирских руд мне все равно надо было, и поэтому я позавтракал и отправился в аэропорт. Ангелы, посчитав, что я отдохнул достаточно, устроили вертолетам отличную погоду, и скоро я уже сидел в Ми-8.Народу было много – все торопились попасть домой, а я – на нашу базу в поселке газовиков.

      В поселке, над которым теперь кружил вертолет, меня ожидал неприятный сюрприз, – там вовсю шел снег, выл ветер, словом, была настоящая зима с вьюгой и метелью. Когда вертолет умудрился сесть, из нашего уазика к вертолету подбежали начальник нашей геологоразведочной партии и рабочий. Они с радостью схватили тяжеленный рюкзак с буровыми коронками и понесли его к машине. Я со своим рюкзаком тащился за ними и отмахивался от белых мух.

      В автомобиле было тепло и накурено, – прямо рабочая обстановка. Я рассказал начальнику партии, как хорошо в нашей конторе, сидя за столом, но он мне не поверил. Я рассказывал ему и рабочему всю долгую дорогу, как я отдохнул, перетаскивая целый месяц пробы из одной лабораторию в другую и отдыхая только при поездках. Начальник мне поверил и сказал, что я еще отдохну, – при поездке на наш участок, на вездеходе.

      Через несколько часов мы приехали на базу нашей геологоразведочной партии. Около нашего домика, довольно маленького на вид, но просторного внутри, стоял вездеход оранжевого цвета. На нем и мне предстояло ехать. Но сначала надо было его отремонтировать, погрузить бочки с соляркой. В общем, сказка быстро рассказывалась, но дело, как водиться, делалось медленно. Я провел на базе несколько дней. Они не пропали для меня даром – я выучил геологическую карту района работ наизусть, достал себе валенки, лыжи и телогрейку. Начальник решил отправить меня как можно скорее, чтобы я не рассказывал рабочим, как хорошо мне жилось в конторе, где было тепло, стояла отличная, солнечная погода. Он занял старенький вездеход