Трудно быть храбрым. Екатерина Вильмонт

Петька. – Скажи, были у Марины такие сережки?

      Баба Маня внимательно ее осмотрела.

      – Да вроде нет.

      – Что? Что вы там нашли? – спросила подоспевшая Елена Константиновна. – Сережку? Нет, это не Мариночкина, помнишь, Маняша, это Шурочка потеряла! Наша племянница Шурочка из Одессы.

      Ой, верно, мама, хорошо ты вспомнила, мы ее тогда обыскались. Надо будет Шурочке написать, что нашлась ее сережка.

      – Баб, а постель она убрала или ты?

      – Она, Петенька, она. Я уж тут ничего не трогала.

      – Баб, а ничего необычного ты не приметила? – продолжал допытываться Петька.

      – Чего необычного?

      – Ну, не знаю, например… окурков?

      – Нет, никаких окурков не было. Ты что ж, думаешь, ее отсюда силком увели? Зачем бы она им открывать стала? Самоубийца она, что ли?

      – Да похоже на то. Ушла ведь неизвестно куда, – с горечью произнес Петька.

      – Ой, мальчик, что ты такое говоришь! – всплеснула руками Елена Константиновна. – Даже и думать такое не смей! А я вот что думаю: наверное, есть у Мариночки какой-то молодой человек! Вот к нему она и ушла!

      Даша с Петькой переглянулись. Им это в голову не пришло.

      – А что, бабусь, в этом что-то есть… Только она про него ничего не говорила!

      – И правильно, что не говорила! Хотела оберечь его от всей этой истории! – воскликнула баба Маня. – И потом, не хотела показываться ему в таком виде! А сейчас все уже немного поджило, вот она к нему и бросилась!

      – А почему не попрощалась по-человечески? – спросила здравомыслящая Даша. – Почему сбежала, как воровка? Вы, кстати, гляньте, у вас ничего не пропало?

      Теперь уже переглянулись баба Маня и Елена Константиновна. Баба Маня, ни слова не говоря, направилась к буфету, открыла один ящичек, потом другой, затем подошла к платяному шкафу, порылась там.

      – Нет, все на месте. Она ничего не взяла!

      – Ну и слава Богу! – с облегчением вздохнула Елена Константиновна.

      – Что ж, будем считать, все хорошо кончилось! Баба с возу, лошади легче! – с обидой сказала баба Маня.

      – И барабашка пропал? – усмехнулся Петька.

      – Пропал! Пропал! – засмеялась Елена Константиновна.

      Петька улучил момент и шепнул Дашке на ухо:

      – Лавря, отвлеки бабок, я на тот балкон слазаю!

      – Но как я их отвлеку?

      – Попроси чаю! Они сразу на кухню бросятся, а я пока… Баба Маня, вот Даша чаю хочет, а сказать стесняется!

      – Ой, Дашенька, что ж ты стесняешься? Я сейчас, да и мы все чайку попьем, сейчас, сейчас!

      И старушки ринулись на кухню, а Петька выскочил на балкон.

      – Петь, поосторожнее! – напомнила ему Даша.

      – Ладно, не маленький, – проворчал Петька, влезая на стул. – Если через двадцать минут не вернусь, звони в милицию!

      – Ой, а что я бабушкам скажу? Куда ты девался?

      – Скажи, к Лешке побежал, есть тут у меня один знакомый парень!

      И Петька вмиг очутился на соседнем балконе. Даша осталась одна. Прислушалась. Ага, вот Петька уже перемахнул на тот балкон. Все было тихо. Во всяком случае, она ничего не слышала. Но сердце у нее билось так гулко,