Жить танцуя. Александр Гиршон

его взаимоотношений с окружающими. Конфликтность не исчезает, но конфликтам отводится определённое четко осознаваемое место. Где-то они нужны, где-то они не нужны. Где-то я могу договариваться, где-то я отстаиваю границы, где-то я пробиваю свою точку зрения, где-то мы находим консенсус, где-то мы просто чувствуем и переживаем нечто волшебное и невообразимое, где-то мы занимаемся очень практичными вещами и проясняем детали нашей договоренности. Всё это происходит в рамках одних и тех же отношений. Мы растем в отношениях с другими, мы переживаем кризисы в отношениях с другими. И то и другое – разные стороны одного процесса.

      Конечно, существует моя глубокая внутренняя жизнь, которая мало соотносится с моими внешними социальными контактами – например, когда я вступаю в сферу архетипических, экзистенциальных, духовных категорий, которыми нет смысла и даже возможности делиться. Но кто-то молится в одиночку, а кто-то в церкви. Или в экстатическом танце. Или погружается в медитацию. Всё это способы, которые, может быть, удовлетворяют одну потребность, но осуществляются очень по-разному. У нас есть те моменты жизни, когда мы остаемся наедине с собой, наедине с миром или наедине с большими силами в этом мире. Но не бывает людей, полностью лишенных соприкосновения с другими. Поэтому это очень важный аспект интеграции – моя способность участвовать в живых, многомерных и длительных отношениях.

      Ещё один цикл интеграции – интегрированность с миром. Это означает, что у меня есть свое место в мире и оно меня устраивает. Мое место в социуме, культуре и природе (если опять же воспользоваться моделью «большой тройки» Кена Уилбера).

      Это значит, что у меня есть определённая связь с природой – такая, которая меня устраивает. Это могут быть очень простые вещи: например, человек любит гулять в парке и интуитивно знает, когда нужно туда пойти. А может быть, чувствует глубинную связь с той или иной стихией, например с водой, и у него сложилась своя практика общения с этой стихией. Или человек уходит в горы, и при этом выстраивается связь одновременно и с внешней стихией, и с особыми состояниями сознания.

      Тело – неотделимая часть природы. В моем опыте и в опыте многих людей телесные практики приводят к формированию нового взгляда на природу в целом. Это не означает, что сразу же потянет в лес или в горы. Просто я начинаю лучше понимать мир природы и устанавливаю с ним те отношения, которые оптимальны для меня на данный момент. Не нормативность, но осознанность.

      Связь с миром проявляется и как связь с культурой. В том смысле, что я действительно понимаю, какая культура влияет на меня, какой культуре я принадлежу, почему мои вкусы, пристрастия именно таковы. Например, кого-то дзенская живопись вдохновляет больше, чем европейская, потому что у него было особое впечатление от нее в детстве, дальше развивался интерес, и сейчас ценности восточной культуры резонируют с его глубинными ценностями.