Игра воображения. Эмиль Брагинский

Сергеевна (старается скрыть волнение и поэтому говорит без остановки, с умопомрачительной скоростью). Вот и я! Проторчала у косметички больше двух часов, я наменяла в кассе двушек, в косметическом кабинете есть автомат, и все время дозванивалась на аэродром, а косметичка злилась, она мне брови делала, но самолет приземлился, и я умчалась недощипанная. По дороге заскочила в «Кулинарию» и купила эти… в панировочных сухарях… – куриные котлеты. Женя никогда ведь не приготовит обеда. Женя, возьми сумку, только не пролей суп, я сварила мясной с клецками, косметическая кошка все время обнюхивала суп, но это не опасно, суп в кастрюле, только на всякий случай надо его прокипятить, клецки расползутся, жалко, а на третье я сбила вишневый мусс, вишню я вынимала из болгарского баночного компота. (Первый раз позволяет себе передышку.) Почему вы какие-то не такие?

      Женя. Какие мы?

      Рита Сергеевна. Нахохленные. Оба молчите. Что случилось? Почему похоронное настроение?

      Антошин (усмехнулся). Если ты хоть на секунду замолчишь… У меня неприятности: меня жена бросила и теперь вот забежала выяснять отношения и принесла суп, который лакала кошка.

      Женя. Когда выясняют отношения – третий всегда лишний! (Уносит сумку на кухню.)

      Антошин (невесело). Возвращаешься домой из долгой командировки – и тебя как обухом по голове…

      Рита Сергеевна. Каким еще обухом, когда ты знал!

      Антошин. Ничего я не знал…

      Рита Сергеевна (убеждена, что говорит правду). Я тебе говорила, когда ты чемодан складывал, нет, когда ты брился, бритва жужжала, и ты не расслышал…

      Антошин (кричит). Замолчи!

      Рита Сергеевна. Я рта не раскрываю, я как воды в рот набрала…

      Антошин. Остановись! Давай оба помолчим и подумаем… обо всем.

      Рита Сергеевна. Я боюсь остановиться, я боюсь подумать…

      Пауза долгая, затянувшаяся.

      Вбегает Женя.

      Женя. Почему такая опасная тишина?

      Антошин (натянуто). Перед грозой всегда тихо.

      Женя. Сегодня в нашем бассейне я с одним типом договорилась, обещала нанести визит – радикулит, надо поработать над его спиной, четыре рубля с неба не падают. (Поспешно уходит.)

      Антошин. Снова молчим.

      Рита Сергеевна (не выдерживает). Перестань меня упрекать!

      Антошин. Я ни слова не сказал.

      Рита Сергеевна. Когда молчал, ты говорил: «Ты меня предала, ты нас обоих предала, я вернулся домой, а дома – разбитое корыто!»

      Антошин. Не мог я сказать «корыто» – это не мое слово.

      Рита Сергеевна. Сказал «корыто», я ясно слышала.

      Антошин (тихо и грустно). Ты – такая балаболка, такая трепуха, такая – ни на секунду не закрывай рот, а тут молчала и повторяла как заведенная: «Прости, я не виновата, прости, не виновата…»

      Рита Сергеевна. Прости, я не виновата…

      Антошин (неожиданно подлетает к жене, хватает за плечи, трясет). Я тебе покажу –