Стеклянный человек. Константин Михель

го, дурманский тяжёлый смех. Бывает разнообразным это маленькое полуподвальное помещение. Обычно я сижу один, заканчивая день. Не хочется быть – здесь все подобные.

      Неделю назад произошло странное: пришёл мужчина, уверенный собой подсел ко мне. Весь нервный, и даже немного дурной, тянуло от него отталкивающе, но я слушал. Заказав как обычно, он молчал. Вообще, сначала я удивился: почему ко мне, да и молчит? Ещё неубитое любопытство, как отголосок бывшей жизни, заиграло: я ждал и смотрел, что же временный попутчик выбросит. Выпив несколько бокалов, он заговорил. Рассказ его совсем не запомнился мутным сознанием, тогда я уже заканчивал дневное бытие, готовясь отнести удачей тело домой. Помнил только, что говорил он быстро, но с паузами и будто думал. Сохранилось только интересное чувство. Не прогнав ощущение, я приходил каждый день на протяжении недели: вдруг, он снова появится?

      И он появился. В этот раз я соображал нормально и готов был слушать всем собой, и, самое главное, отчётливо запоминать.

      Как и в прошлый раз, он зашёл уверенно и спокойно, сел напротив. Не здороваясь, он сделал заказ и стал ждать, как будто и мне надо было тоже. Сначала я противился как требованию, а потом сдался – может, даже, и сам захотел. Через время спутник, мятый и тяжёлый, заговорил, совсем не обращая внимания на окружавшее:

      – Снова это приходило. Ты даже не представляешь, – меня совсем не смущал отброшенный сразу этап «вы». Само общение, человек, происходили со мной иначе, не человеком – поэтому и удивления не было. Я захватился и молчал. – И я прятался. Всю неделю, каждый вечер.

      Улавливая мой возникший неудобный вопрос, вечерний спутник дал ответ: