Розовый террор. Надежда Нелидова

бессмысленно заниматься нелюбимым делом целый год? Лазить по лесам и класть мокрые кирпичи?

      – Почему мокрые?

      – Потому что работать ты будешь не только под солнышком. Поняла, наивная, несведущая ты душа?

      – Можно и потерпеть годик, – потихоньку сдается Ляля.

      Возбужденная Неля отрезает:

      – Терпи на здоровье, если хочешь.

      Ляля обижается:

      – Чего ты так со мной? А в поезде что говорила?

      – Ну, мало ли что в поезде… А хорошо бы весь гoд жить так! – Неля красноречиво раскидывает руки по сторонам. – Ох, и лентяйки мы с тобой, ага? Давай не поработаем хоть месяц, Лялечка, солнышко. Вот увидишь, небо на землю не упадет.

      – Нельзя. Нехорошо, и вообще… Сколько нам мама обещала высылать? С расчетом, что мы на стипендию? Немного выходит… И кто нас, Нель, зa язык тянул, что нам общежитие дали? Сказали бы, что на квартире – глядишь, еще с полсотни с родительской половины.

      – Оплошали, – грустно подтверждает Неля. – Может, пока не поздно, написать? Так, мол, и так. С общежитием ничего не вышло.

      – Ты что?! Они же мигом сюда все примчатся – и в деканат: за что обижаете наших чадушек? А их чадушек в помине нет в институте. Нравится такая перспектива?

      Ляле такая перспектива не нравится.

      – Может, Леня пошлет, – Неля имеет в виду брата.

      – Жди, пришлет Ленечка. Он ведь женится. Так ему жена и позволит деньги переводить!

      – Ведьмы эти жены, – вздыхают обе.

      – Лялька, у меня созрела идейка, идейка, идейка, – поет Неля. – Ты видела, сколько народа идет из гостиниц, не солоно хлебавши? На вокзал идет, чтобы спать. А там не то, что спать – присесть некуда. С маленькими детьми на полу ночуют. Давай их пускать к себе на ночь?

      – Ну да… А хозяйка?

      – А мы ей не скажем. Как, одобряешь?

      Ляле идея нравится. Неля продолжает развивать мысль дальше:

      – Устроим что-то вроде маленькой гостинички. Сами поселимся в кухне, спать придется на полу. Не бог весть, какие цацы.

      – Цацы! – капризничает Ляля. – Не хочу спать на полу.

      – Умолкни. Зато будешь стройная, как чинара… Значит, так: две койки есть, да еще хозяйкина полутораспалка, да еще раскладушка в чулане.

      – А белье постельное?

      – Еще легче: у нас с тобой по две смены, хозяйка дала по смене. Можно бы напрокат взять, да у нас прописки нигде нет. Шести смен на первое время хватит… Интерьерчик у хозяйки сносный: шторки, цветочки, коврики.

      – А нам за это ничего не будет? – беспокоится Ляля. Уж слишком все хoрошо получается, даже сомнение берет.

      – Нам? Плохо? Лялька, ты ничего не соображаешь! Нам в ножки поклонятся, вот увидишь. Частники по пять рублей за ночь сдирают, а мы… ну, по пятьдесят копеек с носа. Ровно столько, чтобы расходы оплатить и самим прокормиться. Да нас атаковать будут. Про нас еще в газете напишут.

      – Откроем фирму «Сестры Рябинины и К°»! Отобьем клиентуру у гостиниц! – веселится Ляля. Сестры буйно фантазируют всю ночь напролет, и лишь