Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 7. Артём Март

тот, – действовать теперь мне. Действовать жесткими методами.

      – А я? – Нахмурил брови Фурсов.

      – А тебя, дружище, снимают, – вздохнул Василий в ответ.

      Глава 4

      – Это отличная новость, Витя! – Сказала Марина.

      – Обстоятельства изменились, – проговорил я, осматривая ровные стежки шва на моей ноге.

      С момента, когда мы с Фурсовым схватились в Граале, прошло чуть больше недели. После случившегося, когда стало очевидно, что Грааль – неспокойное место и Марине не стоит там появляться, от греха подальше, я изменил свое мнение. Я понял, что чтобы защитить ее здесь и сейчас, наследство все же придется принять. А когда все уляжется, я всегда смогу сделать ей дарственную. Несмотря ни на что, я был убежден, что ресторан ее дедушки должен принадлежать Марине по праву. Что именно она, его наследница, сможет дать ума этому бизнесу. А я смогу сосредоточится на Обороне.

      А вот Марина была другого мнения.

      – Мне кажется, ты заслужил Грааль, – сказала она.

      Девушка всячески избегала глядеть на мое уже подзавившее ранение. Еще бы. В день стычки с Фурсовым и бандосами, у нее чуть истерика не случилась, когда от Степаныча, позвонившего ей тем же вечером, она узнала, что меня забирают из больницы в милицию.

      Там, к слову, особенных проблем не возникло. Меня просто опросили, как потерпевшего и взяли объяснения. На вопрос ментов о том, кто же такой этот Фурсов, и чего он хотел, я ответил почти честно. Человек намеревался приобрести Грааль, как только я вступлю в права на заведение. Ну а налет братков и вовсе выглядел вполне обыденным делом, на которое менты не слишком-то спешили обращать своего внимания.

      Тянулось и уголовное, в котором я фигурировал свидетелем. Следователь Мкртичан, опрашивавший меня, не преминул упомянуть и о нем. Однако по его усталым по-кавказски черным глазам, я понимал, что то дело движется гораздо медленнее, чем ему самому хотелось бы.

      – Да и машину. Помнишь, машину? У тебя-то сейчас нету.

      – Машина не помешала бы, – признался я, потрогав заживающую и временами ноющую ногу.

      Еще бы. Ведь джип, на котором я ездил до момента нападения на Кулыма, пришлось продать. Машина пострадала в перестрелке так, что от нее было проще избавиться, чем ремонтировать.

      Этим, собственно, я и занялся. Расстрелянная колымага была фиктивно «продана» мною Обороне. Денег, естественно, за это я не получил. А потом, уже предприятие продало ее частному лицу, причем, практически на запчасти. Вырученные деньги мы потратили на обустройство диспетчерской, которое шло сейчас полным ходом.

      – Так когда пойдем к нотариусу? Когда будем заявление на наследство подавать? – Спросила Марина.

      Я задумался, застегивая джинсы.

      – Пожалуй, тебе сейчас лучше не ходить по улицам одной.

      – Опять? – Марина, сидящая на диване, недовольно надула щечке. – Я только свободу почувствовала. Никаких братков-водителей. Никакого постоянного присмотра. Мне даже стало казаться, что я живу почти обычной жизнью.

      – Нашу жизнь сложно назвать обычной, – усмехнулся я, подсаживаясь