На каменной плите. Фред Варгас

за окнами Браза вчера вечером?

      – Они перекладывали карты. Вероятнее всего, таро. Никакой эротики.

      – Погоди минутку. Меня что-то беспокоит, какая-то мысль. Как будто что-то царапнуло.

      Адамберг невольно почесал руку и задрал рукав, чтобы взглянуть на укус. Какая-то мошка. В этом году они начали кусаться раньше обычного и теперь не перестанут до самого ноября. Глобальное потепление пошло им на пользу.

      – Блоха? Ты все еще о них думаешь? – поинтересовался Маттьё.

      – Ну разумеется. Я из-за них чешусь и бешусь. Они не выходят у меня из головы. Планирую провести опрос, вечером расскажу.

      Адамберг с опозданием уселся за длинный стол, где уже завтракали его подчиненные. В отсутствие Эсталера, который лучше всех в бригаде умел варить кофе, этим занялся Меркаде, а Вейренк тем временем отправился за хлебом, маслом и сахаром. Под озабоченным взглядом Меркаде Адамберг налил себе полную чашку.

      – Очень вкусно, лейтенант, – сказал он.

      – Мне за Эсталером не угнаться, – с кислой миной признался Меркаде. – Но постараюсь подучиться.

      – Нельзя же быть талантливым во всем. Однако прямо сегодня мне понадобятся все ваши актерские способности. Сейчас все вам расскажу, и если это покажется вам полной ерундой, тем хуже для вас, все равно придется этим заняться. Между нашими жертвами нет почти никакой связи, кроме одной маленькой детали: на обеих имелись свежие укусы блох, и ни следа старых укусов. Поскольку у нас нет никаких других зацепок, нам придется исходить из того, что убийца, контактируя с жертвами, наградил их своими блохами.

      – Это не так серьезно, как ножевые ранения, – пробурчала Ретанкур.

      – Я же сказал, Ретанкур, если это покажется вам полной ерундой, тем хуже для вас.

      – Отсюда можно сделать вывод, что на убийце этих тварей было предостаточно, – совершенно серьезно произнес Вейренк.

      – Более того, Луи, они на нем кишмя кишели. Невозможно передать другому человеку блох, если у тебя самого их всего три штуки. Их должно быть очень много. В этом и состоит мой интерес.

      – Откуда нам знать, что это блошиные укусы? – спросил Меркаде, отрезая четвертый кусок хлеба.

      – Они располагаются рядком, как правило, по три точки. Их очень легко распознать. И судмедэксперт здесь не дурак.

      – Цель операции? – спросил Ноэль.

      – Определить, кто из жителей Лувьека может быть носителем блох.

      – Получается, мы будем ходить по домам и спрашивать жителей, не блохастые ли они? – уточнила Ретанкур.

      – Ретанкур, – вздохнул Адамберг, – отныне и на время всего расследования вы постараетесь превратить вашу силу в мягкость и доброжелательность. Думаете, вам удастся?

      – В лучшем виде. Даже вы меня не узнаете.

      – Прекрасно. Вас загодя снабдят официальными документами от санитарного департамента мэрии и планом Лувьека с номерами домов и именами жителей. Я уже предупредил мэра. Он подготовит необходимые документы. И вы приступите к обходу. В Лувьеке примерно четыреста пятьдесят домов и квартир. Примерно по семьдесят пять