Помощница для большого босса. Елена Сотникова

появлении и его становится почти нереально вдохнуть.

      – Я наверное пойду покурю, – решает мужик с соседней койки, замечая неловкость.

      Встает и выходит в коридор.

      – Пришла, значит, – как приговор выдыхает отец.

      Я мнусь на пороге, мгновенно теряя весь боевой настрой. Да и не было его. Была надежда на что-то, на какое-то чудо, на взаимопонимание, которого никогда не было. Так с чего бы ему взяться теперь?

      – Хотела узнать как твое здоровье.

      Мама тут же цепляет на лицо злую маску и идет в атаку.

      – Нет, ты посмотри на нее! Хотела узнать она! Что ты хотела узнать? Добила отца или нет? Так любуйся – его чуть не парализовало вчера по твоей милости. Довольна?

      – Ира, помолчи! – осаждает ее папа. – Я сам с ней разберусь.

      Меня кидает в жар. Я снова чувствую себя маленькой беззащитной девочкой, загнанной в угол, совсем как в детстве. Беспомощной и жутко провинившейся. Виноватой во всем, виноватой кругом, даже в том, что посмела родиться на свет.

      – Я не хотела, – мямлю, кусая губы.

      Отец и правда выглядит неважно. Бледный, под глазами темные мешки. Под ребрами что-то больно колет. А если бы он правда превратился в овощ? Если бы его не стало? Смогла бы я простить себя? Оправдать? Смогла бы жить дальше с пониманием, что отец умер из-за меня?

      – А что ты хотела? – обманчиво спокойным тоном спрашивает папа.

      И эта его напускная мягкость давит сильнее, чем крики и упреки.

      – Я переживала. Пришла как только узнала. Пап, прости меня.

      Я замолкаю, опуская взгляд. Мама рвется в бой, но отец ее тормозит.

      – Переживала, говоришь? Самой не стыдно так нагло врать в лицо? Вчера, значит, не переживала, а сегодня внезапно начала? Ты мне одно ответь: за что ты нас с матерью так позоришь на старость лет? Чем мы заслужили это?

      – Пап, я не…

      – Молчать! – рявкает он и мама тут же спохватывается.

      – Игорь, тебе нельзя нервничать! Успокойся, не обращай внимания. Видишь же, что она это нарочно делает. Ни стыда, ни совести. Никого не жалко. Только о себе всю жизнь и думает. Мы для нее все, а она вот так отплатила за нашу доброту, – суетится, поправляя подушку и пытаясь назад уложить мужа.

      От ее слов становится горько. Чувствую себя так, словно мама действительно права и я на самом деле тварь неблагодарная.

      – Мне Слава изменял, – произношу глухим голосом в свое оправдание.

      Не то, чтобы жду поддержки, но уж к тому, что происходит дальше, я точно не готова.

      – Господи боже мой, тоже мне оправдание! – Всплескивает руками мама. – Нашла на что жаловаться. Эта баба старше твоего мужа на десять лет и уж точно тебе не соперница! Ну сбегал он несколько раз к ней пар выпустить, что с того?! Тебе хуже жить стало или обделили чем?

      Я застываю истуканом от шока. Даже рот открываю от изумления:

      – Ты знала? Мама, ты знала и молчала?

      Неверность