Потапыч. Cyberdawn

формы. Так и представился этот здоровенный, жуткий потапыч, укоризненно покачивающий головой и человеческим языком говорящий: “Михаил, будьте человеком, в конце-то концов!”

      “Да!” – последовало возмущённое эмоционирование от медведя, явно в ответ на мной представленное.

      Ну… ладно, сделаем, решил я, становясь собой. Но зачем это…

      – Ты что творишь?! – возмутился я, ухваченный зубищами за шкирку.

      “Надо! Не копошись!”

      Блин, да что за фигня-то такая, только и успел подумать я, как Мир вокруг мигнул. И я зажмурился, только это ни хрена не помогло: я был практически полностью прозрачным! А вокруг была дорога, лес, прозрачный, но гораздо более “плотный”, чем я и медведь. Хотя видел я лишь часть топтыгина, бережно удерживаемый за шкирку.

      А, главное, на дороге валялся оборотень, в том самом виде, что я его впервые увидел: парусиновая одежда, отороченная, где можно и нельзя, мехом. И впечатления живого этот детина не производил, а вот персонажа сводки происшествий – напоминал до отсутствия различий. И, что я заметил только сейчас – пропала та самая, ограниченная примерно сотней метров дымка! То есть деревья скрывали обзор, это понятно, но смазанность-размытость вдали точно пропала.

      Правда, обдумать я это не успел: медведь поднёс меня к мёртвому трупу и разжал челюсти. А я на труп плюхнулся, и тут… Медведь стал меня запихивать, утрамбовывать призрачного меня в раскинувшегося детину! Я было возмутился, но тут же до меня дошло:

      Поток искр был от оборотня, который находился в неком симбиозе с медведем. Мои предположения, построенные на тенях, предположительно отражённых в посмертии людей – верны. Я был в каком-то месте, в котором свойственно пребывать трупанам. Оборотень – колдун, шаман. Видит мертвецов, слышит голоса, ну в общем, примерно так. Я, копошась в недрах медвежатины, где и был заныкан оборотень, точнее, его душа или что-то такое, эту душу порвал, борясь с медведем. И даже не заметил этого толком – мне немножко не до того было. А медведю, очевидно, живой оборотень нужен. И он сейчас реанимирует дохлое тело моей душой, скажем так. И рыпаться и сопротивляться – совершенно дурацкое дело, я от возможности пожить не откажусь!

      Так что трамбование прозрачного меня медвежьими лапами происходило без сопротивления с моей стороны, а с интересом и даже надеждой. Через минуту он меня утрамбовал, то есть я оказался в мёртвом теле. Но попытка пошевелиться привела к тому, что мои прозрачные руки высунулись из трупа. Обидно, но вообще-то – логично…

      Но медведь, недовольно взрыкивая, отэмоционировал: “Придурок!” – И стал выпершие части меня впирать обратно в труп. Ну и хрен с тобой, мысленно махнул рукой я, утрамбовываясь, но уже ни на что не рассчитывая. А топтыгин, утрамбовав и осмотрев, вращая здоровенной башкой, кивнул. Поднёс лапу к рту трупа, разжал его огромным когтем и выдохнул ярко светящийся янтарный туман. Этот туман не развеялся, а струйкой втянулся в рот, а на меня стала наваливаться усталость. Более того,