Вас тут не стояло!. Матильда Старр

когда окинула их взглядом, вспомнила, что понятия не имею, что из представленного и есть та самая притирочка. Точно не бусы и не здоровая рогулина.

      Я уставилась на флаконы. Ну почему, почему никто мне не сказал, что, собственно, я продаю? Журнал инвентаризации какой… Или нет, инвентаризация – это про мебель. Наверное, должен быть журнал учета товаров, или хотя бы список. Да хоть что-нибудь, чтобы разобраться в этом безумии!

      В общем, я стояла и смотрела на полку как баран на новые ворота. И весь мой робкий оптимизм по поводу грядущей торговли как-то сам собой улетучился.

      А потом я заметила, что один из флаконов с густой, темной жидкостью едва заметно мерцает. Я пригляделась к нему повнимательнее. Ну да, так и есть. Остальные стоят как ни в чем не бывало, а этот поблескивает.

      Будем надеяться, это знак.

      Я сняла флакон с полки и осторожно поставила на прилавок.

      Надеюсь, мерцание меня не подвело и то черное и есть притирочка от радикулита. Если очередная старуха ворвется ко мне, потрясая клюкой, и станет кричать: «Ах ты ж, гадина, у меня от вашей отравы рога выросли и хвост отвалился», я этого точно не переживу.

      – Вот, притирочка, – не слишком уверенно сказала я. – От радикулита? – Прозвучало как вопрос.

      – Она, моя родимая, – беззубо улыбнулась старушка.

      Я улыбнулась вслед за ней. Кажется, все получилось.

      – С вас три золотые монеты, – уже увереннее произнесла я.

      Старушка захихикала.

      – Да ты, девка, шутница. Это хорошо! Те, что до тебя были, вечно такие угрюмые, даже заходить не хотелось. А ты веселая.

      Она достала откуда-то из складок своих лохмотьев кошелек и отсчитала пять маленьких монеток. На золото это было совсем не похоже, скорее, на медяки.

      И все же надежда умирает последней.

      Может быть, они и называются золотыми оттого, что желтенькие, но на самом деле никакого золота там нет. А я чуть сама себя не обсчитала, три вместо пяти затребовала.

      Вежливо попрощавшись со старушкой, я со всех ног рванула в свою комнату.

      Высыпала монетки на стол и быстро скинула тапки.

      – Ну-ка, рассказывайте, – потребовала я. – Что это она мне дала?

      – Пять медяков, как положено.

      Угу, то есть все-таки не золотые…

      – И сколько надо этих медяков, чтобы получилась одна золотая монета? – требовательно вопросила я, хотя где-то в глубине уже знала: ответ мне не понравится.

      – Сто медяков – одна серебряная монета. А десять серебряных – одна золотая.

      Ноги подкосились, я так и села на стул.

      – Это же сколько я тут торговать буду, чтобы тысячу золотых набрать?! – воскликнула я. – Да у меня и товаров столько нет! Их тут вообще почти нет. А если еще все за медяки продавать…

      Видя, что я совсем сникла, тапочки решили меня подбодрить.

      – Ну, бывают товары и подороже…

      Точно! Я подскочила на месте. Сундук. Он-то уж всяко-разно подороже, тем более что без пыли стал совсем красавец: камни сияют, как звезды.