Семь сестер. Сестра луны. Люсинда Райли

у них там что случилось? Потому что они все были дома, это я точно видел. И из города они вернулись где-то часа в три. Это я тоже видел. Да бог с ними, Тиг! Выше голову!

      – Что ж, если он не собирается пожаловать ко мне, тогда я отправляюсь принимать ванну.

      Вода была чуть тепловатой. Лежа в ванне, я размышляла над тем, что сказал мне Чилли, когда я была у него. Дескать, скоро я отсюда уеду. Неужели из-за этой блондинки валькирии, подкараулившей нас сегодня утром?

      Внезапно в дверь негромко постучали.

      – Тиг, ты уже помылась? У нас тут посетитель.

      – Сейчас-сейчас, – заторопилась я, доставая пробку из днища и выбираясь из ванны. – А кто пришел?

      Я затаила дыхание в ожидании ответа. Не дай бог, Чарли Киннаирд! Появляться перед ним в гостиной в своем теплом старом халате выцветшего голубого цвета мне никак не хотелось. Надо бежать к себе в комнату, чтобы переодеться.

      – Зара. Она очень возбуждена, – уточнил Кэл вполголоса.

      – Хорошо, я иду, – откликнулась я через дверь.

      Когда я открыла дверь и вошла в гостиную, то увидела, что Зара сидит на краешке дивана, обхватив голову руками и рыдая навзрыд.

      – Пожалуй, я лучше оставлю вас одних, девушки, – сказал Кэл, выразительно вскинув брови. После чего поспешно удалился к себе.

      – Что стряслось, Зара? – спросила я у девочки, присаживаясь рядом с ней.

      – Папа обещал мне, что мы останемся в Киннаирде вплоть до первых дней января. А сейчас он объявил, что мы уезжаем! Представляешь? Ведь я могла пробыть здесь еще как минимум два дня. Но вместо этого надо срочно возвращаться в Инвернесс!

      – Почему?

      – Не знаю. Какой-то мужчина приходил к нам сегодня утром, и они сильно повздорили с папой. Я даже не рискнула спуститься вниз, слыша крики, которые доносились из холла. Они буквально вопили друг на друга. А потом папа поднялся наверх и сказал мне, что мы возвращаемся домой. А я не хочу никуда ехать!

      – А из-за чего они спорили? И кто был этот мужчина?

      – Понятия не имею. Папа мне ничего не сказал.

      – Зара, дорогая моя! – Я обняла девочку за плечи и привлекла к себе. – Мне очень жаль, что все так вышло. Очень… Но ты же помнишь, совсем недолго тебе ждать своего восемнадцатилетия. И уж тогда ты точно сможешь жить в Киннаирде столько, сколько тебе вздумается, и никто тебе этого не запретит.

      – А ведь папа говорил, что я могу провести здесь все свои рождественские каникулы, если захочу. Но мама высказалась категорически против. Она не любит Киннаирд.

      – Может, деревенская жизнь – это просто не ее, – нерешительно предположила я. – Ну, не любит она жить в глуши, только и всего.

      – Она ничего не любит, Тигги, – тяжело вздохнула в ответ Зара, усталость и отчаяние разлились по ее лицу. – Все время твердит, что будет счастлива, если папа сделает то или сделает это. Например, свозит ее на какой-нибудь фешенебельный курорт. А где деньги взять для таких развлечений? У папы же нет денег. Или чтобы он купил ей новую машину, или какую-нибудь картину, которая ей приглянулась. Потому