Семь сестер. Сестра жемчуга. Люсинда Райли

Драммонд у нее над ухом.

      Глядя, как он вальяжной походкой удаляется от них, Китти задалась вопросом, когда же она, наконец, соберется с духом и влепит хорошую пощечину по его самодовольной физиономии, чтобы раз и навсегда стереть с нее эту издевательскую ухмылку. Гости между тем уже собрались в столовой, где их поджидал обильный праздничный ужин: запеченный гусь, традиционный картофель, тоже запеченный в духовке, и даже хаггис, национальное шотландское блюдо из бараньих потрохов, порубленных с луком. Миссис Мак Кромби специально привезла его с собой из Эдинбурга, тщательно сохраняя деликатес в морозильной камере на судне в течение всего их долго плавания. Глядя на наряды гостей и обилие драгоценностей на дамах, Китти поняла, что встречает сочельник вместе со сливками общества Аделаиды. Справа от нее сидел приятный немец, беседовавший с ней на безукоризненном английском языке. Он пространно рассказывал о своем пивоваренном бизнесе и о своих виноградниках, которым, судя по его рассказам, местный климат в горах Аделаиды пришелся по душе.

      – Здесь климат точь-в-точь как на юге Франции, виноград созревает превосходно. Помяните мое слово, через несколько лет весь мир будет охотиться за австралийскими винами. Вот это, – немец поднял одну из бутылок, стоявших на столе, – как раз уже наше вино. Могу я предложить вам отведать глоток?

      – Нет, благодарю вас, мой господин, – поспешила отказаться Китти. Еще одного издевательского взгляда Драммонда, сидевшего как раз напротив нее, она просто не вынесет.

      После ужина гости сгрудились вокруг рояля и хором пропели на немецком Stille Nacht, популярный рождественский гимн «Тихая ночь, святая ночь». Потом с таким же воодушевлением исполнили и несколько английских рождественских хоралов. Аккомпанировала Эдит, которая оказалась весьма талантливой пианисткой. Вот она повернулась к своему старшему сыну и сказала:

      – Эндрю, а ты не споешь нам?

      Гости дружными аплодисментами проводили его к роялю.

      – Прошу простить меня, леди и джентльмены. Но я сегодня явно не в голосе. Как вы догадываетесь, в Бруме у меня было мало возможностей попрактиковаться в занятиях вокалом, – обратился Эндрю к собравшимся. – Если не возражаете, я сейчас спою для вас отрывок из оратории Генделя «Мессия» под названием «Каждая долина будет возвышена…»

      – А я постараюсь наилучшим образом подыграть ему, – добавила Эдит.

      – Боже мой! Какой прекрасный голос! – растроганно прошептал винодел, сосед Китти по застолью, когда Эндрю закончил петь и комната взорвалась бурными аплодисментами. – Наверняка он мог бы стать выдающимся оперным певцом. Но жизнь распорядилась иначе… И у отца его другие планы на сына. Вот такова наша Австралия на самом деле, – добавил винодел со вздохом. – Отары овец, стада коров, богатство, часто полученное сомнительным путем… А вот по части культуры мы еще сильно отстаем. Но ничего! В один прекрасный день все изменится и наша страна станет совсем другой, помяните мое слово!

      Около одиннадцати вечера гости в сопровождении