Инская Коммуна. Город. Никита Ковальков

и упал на камень у речки. Очнулся лежащим там и ничего не помнил. Да, ничего, совсем ничего не помню. Сразу пришли с дедом в поликлинику, мне и в карточке написали, что потеря памяти. Амнезия, вот.

      – Зачем вы каждый день ходите в библиотеку? Что делаете там так долго?

      – Я готовлюсь к поступлению в АКС, 16-го числа экзамены, я читаю там литературу по общественным наукам. Ищу информацию об ученых.

      – Какие труды вы читали?

      – Большую энциклопедию Содружества, Канта, Дюркгейма, Веббера, Маркса и еще нескольких. Скорее не читал, а просматривал быстро.

      – Почему именно их, почему ни одной нашей фамилии?

      – Ну, я это делал для расширения кругозора, возможности ссылаться на них в эссе. Наших мы проходили, а вот об этих говорится в энциклопедии, вот я и решил узнать. – На ходу начал выдумывать я, молясь, чтобы он не зацепился за это.

      – А кого из наших знаете?

      Я судорожно вспоминал кого-то политкорректного и материл на все лады наше образование в 21 веке: как было мало в социальных науках русских и советских фамилий, как этого не хватало тогда, и как это критично мне сейчас! Помогло перечисление ранних революционеров. Не все были здесь в почете, но, слава богу, они не были и запрещены. Вообще, подобное совпадение фамилий – большая удача, ведь события здесь уже достаточно давно идут иначе, сильно иначе, но вот фамилии ранних революционеров частью совпадали.

      – Ладно, ладно. Откуда вы все это знаете, опрос ваших друзей показал, что ранее особого увлечения этим в вас не было.

      – Не знаю, эта информация была мною получена еще до потери памяти, могу предположить, что он читал эти книжки еще до переезда сюда.

      – Интересно. Они же говорят, что ваше поведение сильно изменилось. Есть предположения, почему?

      – После падения я виделся только с Толей, и то один раз. Я тогда еще не восстановился после падения. Возможно, это и повлияло.

      – Интересно, интересно…

      – Вы говорили, собираетесь поступать в АКС, почему?..

      Подобными вопросами меня трепали долго. Около полутора часов, однако мне казалось, что прошла уже вся ночь. Пакет с булочками так и был у меня в руках. Наконец это закончилось. Следователь с явно недовольным видом допил 3-ю с момента моего прихода большую кружку кофе и дал подписать подписку о неразглашении. Подписал. Он положил ее на стопку бумаг, видимо, того же характера. Повисла пауза, во время которой мы с лейтенантом рассматривали друг друга. Лейтенант был… обычным: прямоугольное лицо было очень плоским, взгляд карих глаз был не по возрасту цепок, а ехидная улыбка, покинувшая его, как только он начал задавать вопросы, появилась снова и не собиралась сходить с его лица. Допив кофе, он смотрел на меня. Так прошло уже минуты три, и он вдруг резко спросил:

      – Будешь сотрудничать с СГБС? И смотри мне, отвечай, как сердце чувствует, мне сейчас уже не нужен твой страх, не хочу, чтобы ты дров мне наломал и все дело испортил. Не бойся, писать кляузы на соседей, мол «А Вася Катю за косички дергает и смотрит контрабандные