Станция Бякино – 2: Чернотроп. Юрий Выборнов

вовсе. Только когда он рядом был, дыхание мое перехватило, ни вздохнуть, ни выдохнуть. Грудь сильно сдавило, думал, задохнусь. После отпустило, полумертвый этот ушел дальше и вскоре скрылся из виду.

      – А слова? – перебил мужичка челнок. – Слова он говорил какие-нибудь?

      – Что-то мычал тихонько себе под нос, не до этого мне было, чуть не умер без воздуха.

      – Ха-ха-ха, – громко захохотала неугомонная бродяжка. – Ты себя в зеркало-то видел? Хотя о чем это я, ты вообще хоть что-то видишь? Очки с толстенными линзами для красоты носишь?

      Женщина встала из-за стола, подошла к мужичку и пощелкала пальцами перед его лицом.

      – Чего не реагируешь? – продолжила женщина.

      – Тихо! – ударил ладонью об стол Сергей. – В моем убежище не позволю издеваться над пожилыми.

      Бродяжка замолчала и, обернувшись, посмотрела на смотрителя с удивленным лицом. Женщине казалось, всем весело от ее придирок.

      – Ты какой пример сейчас показала сыну? – продолжил Сережа. – Кем он вырастит, по-твоему?

      Женщина обиженно взяла свои вещи со стола и пошла на лавку к ребенку.

      Все сидели молча некоторое время и думали о словах молодого человека.

      – Но главное не это, – вдруг продолжил мужичок с козлиной седой бородкой. – После того как черный бродяга прошел, через полчаса он снова оказался впереди меня и опять шел навстречу. Та же куртка, штаны и автомат. Вот скажите, я что, на сумасшедшего похож?

      В зале со стороны лавок раздался смешок.

      – Вроде в своем уме до сих пор, стихи знаю наизусть и считаю хорошо в уме. Точно говорю, навстречу шел он и никто другой. Это я без очков нихр… Ничего не вижу, а в очках вполне даже. Не стал его дожидаться и завернул в лесок переждать. Второй такой задержки дыхания я мог и не выдержать.

      Мужичок выпил тёплой кипячёной воды из протянутой ему кружки и пошёл спать в свой угол.

      Бродяги молча сидели и поглядывали друг на друга.

      – Так вот оно что, – произнес еще один челнок, но помоложе. – Я думал, брешут все на Ерелинской станции.

      – Ты это, братец, про что? – задал вопрос первый челнок.

      – Ходит там легенда, будто на одной из станций не пустили паренька на ночлег. Шел он с матерью своей. Та в метрах двухстах впереди была, не знаю почему, поругались, может. Так вот, зашла она в убежище, а когда сынок подошел, то перед его носом дверь и закрыли на ночь. Не успел, сказали, комендантский час. А еще болтают, будто покусали его в тот вечер зомби, но, видать, не сильно или еще что, в общем, не до конца заразился паренек. А может, иммунитет сработал, кто ж его знает. Короче, ходит он теперь и ищет свою мамку, заглядывает в окна станций и зовет ее.

      – Короче, короче, – пробубнила выжившая бродяжка и повернулась спиной, лежа на лежанке на полу. – У кого короче, тот дома сидит.

      – Я думал, это байка, страшная сказка на ночь детей пугать, – продолжил, не обращая внимания на слова женщины, второй челнок. – Ну чтоб боялись по ночам на улицу ходить, да и вообще